– А как же Дева Мария? – возразил я.
– Об этом мы поговорим позже! – сказав это, Анна села, поджав ноги под себя, и жестом подозвала меня к себе. И вновь я увидел этот взгляд, который сулил мне долгий пьянящий поцелуй.
Как всегда, после долгого поцелуя она смочила своим ароматом мои губы и спросила:
– Так что, я лишена стыда?
– Если следовать Библии, то – да! Но это мне нравится!
– Старик, ты вновь ошибаешься. Пока Адам и Ева были в Эдемском лесу, они были наги и не знали стыда. А мы сейчас в нашем раю, и не слышали про стыд, и так будет всегда! И я не поддамся искусу.
– Но что изменится, если ты отдашься своему единственному мужчине?
– Изменится все! Мужчине не понять глубины смысла девственности, созданной с умыслом Богом. Признаюсь, мне интересен твой змей-искуситель, и я еще займусь его изучением, но вход в мой рай ему закрыт.
– Анна, мне совершенно не понятно, о чем ты говоришь, поэтому не могу возражать. Да и зачем? Главное – чтобы твое присутствие длилось как можно дольше. И я хочу, чтобы твой запах, разбавленный Севаном, не покидал меня до конца этой поездки.
И вновь я увидел этот взгляд! Она опустила руку к своему сокровищу, и затем всей мокрой ладонью прошлась по моему лицу. Эта фантастическая уверенность в своих поступках, в своем существе, добавляла особый шарм во все происходящее. Она стала целовать не только мои губы, но и лицо. В ней было столько азарта и страсти, что казалось, она полностью потеряла контроль над собой. Она отдавалась!
Мне где-то стало ее жалко. Она была создана идеальной женщиной, с неисчерпаемой чувственностью, и ради надуманной бредовой идеи о сохранении девственности, ограничивала свое сексуальное безумство. Хотя, по косвенным разговорам, я догадывался, что за всем этим было что-то еще.
Анна приучила меня к своим резким выходкам, поэтому, когда неожиданно встала надо мной, оторвавшись от поцелуя, я не удивился. В ее взгляде я уловил нечто новое.
– Старик, жаль, что ты не знаком с Вильямом Бугеро! – сказала она, глядя на меня сверху.
– А вот и ошиблась, дорогая! – весело ответил я. – Ты забыла о существовании своего учителя – интернета. Когда ты мне рассказала о Бугеро, я в тот же день заглянул в интернет. Действительно, блестящий художник!
– Что ж, это меняет ситуацию. Тогда вспомни его картину «Рождение Афродиты» и посмотри на меня.