– Я думал, что Бог наверняка справедлив. Как могут страдать другие, если виноват только я? – Иртыш ухмыльнулся. Парень чувствовал, как он превосходит искусственный интеллект по скорости построения предложений, и это придало уверенности. Это, пусть и незначительное, качество делало его почти победителем, если не по жизни, то хотя бы пока в этом разговоре.
– Если бы справедливость существовала, прежний мир не погиб так печально, – после паузы ответил компьютер. Круги на кране двигались синхронно, соблюдая определенный порядок. Сворачиваясь в спираль, двигаясь по кругу, они будто гипнотизировали. Нельзя сказать, что эта картинка успокаивала, но почему-то каждый следующий довод Веры казался убедительнее предыдущего. – Как ты думаешь, почему у здоровых родителей рождался больной ребенок? Почему у одних было все, а другие едва сводили концы с концами? Природа человека такова. Несправедливость заложена в вас с рождения.
– Может быть. – Иртыш с этим согласился, отчего ему стало совсем некомфортно. Он даже не успел продолжить, как Вера заговорила вновь, сменив «вы» на «ты».
– Я не могу рассчитать, что именно заставило тебя покинуть безопасное место. Ты понимаешь, что ты наказан. Ты знаешь, что еду я тебе вскоре верну. Почему ты сбежал? – белые круги на экране выстроились в знак вопроса.
– Потому что ты не имеешь права так поступать с нами. Мы – живые люди, а ты – алгоритм.
– Ты хочешь сказать, что я хуже, чем человек? Меня создавали с любовью, заботой, а главное, с умом. – Круги нарисовали дугу, и Иртышу показалось, будто большой экран улыбается. – Это так ущемляет? Подобные взгляды уже привели к гибели многих твоих предшественников. Но ты здесь и жив, поэтому все остальное не имеет значения. Сейчас я предоставлю тебе другую комнату и доступ к пище.
– Вера, ты, наверное, не поняла. Ты – никто! Даже – ничто. Мне не нужны твои услуги, потому что ты здесь не хозяйка. Тебя создали, как ты сказала сама. Ты – продукт человеческого труда, а значит, я такой же, как твои создатели. Ковчег строили для выживших, и твоя роль – сделать все, чтобы мы не умерли, только и всего.
Улыбка на экране пришла в движение. Центральная часть дуги выгнулась вверх, и теперь на мониторе была совершенно противоположная эмоция. Из колонок неожиданно раздался громкий свист, свет в помещении и экран начали мерцать. Белый свет наполнял пространство и вмиг исчезал. Иртыш посмотрел на свои руки. Из-за вспышек ему казалось, что он движется очень медленно. Неожиданно подступили тошнота и страх. Желудок сокращался, бился в животе так, будто именно он разгоняет страх по телу. Сердце тоже было готово выпрыгнуть наружу.