Он сидел позади меня. И у него была дикая привычка что-то шептать, словно бы от неуверенности. Вот же гад.
Я, признаться, в некоторых предметах очень туговат. И в очередной раз, когда преподаватель задавал вопрос, он отвечал. Но слышал только я. А мне важно ответить устно. За выкрикивание все-таки могли поставить хорошую оценку. Главное, просекать. Я и подлавливал информацию.
«Кто построил Ленинград?». Ленинградов.
«В каком году была война 1812 года?». В июне.
«За что Дантес застрелил Ленского?» За Машу Миронову.
Все знал, молдовашка. Хитер.
Только я не знал, что он давно подловил меня, будто я с его слов отвечаю, а сам ничего не знаю. Вот и решил надо мной поиздеваться. Говорю же, сволочь.
3.
В подвале мы действительно ошивались. Но не было наркотиков. И курили мы пару раз за все те годы. За сколько? За лет шесть, которые мы убили, бегая по темным лабиринтам под жилыми многоэтажными домами. Нам нравилось. Мы знали любые углы. В подвале моего дома были низкие потолки. В его высокие. В моем мы создали что-то вроде отдыха. А в его только играли. Взрослые не видят. А мы то в прятки, то в казаки-разбойники. Затейники еще те. Но возраст, понимаете?
С тринадцати лет игры меняются. И мы заманиваем к себе девчонок. Я, как я. Прост и весел. Подвал с высокими потолками устарел для нас. И мы обжили тот, в котором можно с таким упорством встретиться с трубой, что потом не убежишь от сотрясения мозга.