Кафолическое вселенское христианство, как оно сложилось в истории, это то, которое приняло Константи-новскую Римскую империю, выросло под ее защитой и впитало в себя греко-римскую культуру. Это христианство эпохи вселенских соборов и избранных отцов Церкви (IV–IX века). Варварское христианство отвергло империю и ее культуру и исчезло довольно быстро (готское и вандальское арианство). Схизматические течения отвергли союз с империей по разным причинам (искажения в аскетике и апокалиптике и др.), выродились в секты и также исчезли из истории. Нехалкидонские церкви Востока, отвергшие союз с Империей, частью по догматическим, частью по национально-культурным причинам, были вынуждены налаживать союз с восточными нехристианскими деспотиями с неизбежными при этом сервилизмом и обмирщением. Протоиерей Иоанн Мейендорф в своей работе «Единство империи и разделение христиан» проницательно заметил, что пока монофизиты находились в пределах империи, несмотря на церковное отделение, они еще чувствовали себя подданными христианского императора и частью христианского мира. Окончательно отрезало их арабское завоевание, сделавшее их подданными халифов и частью мира исламского. Константиновская империя стала образцом для последовавших христианских государств, и сама Церковь, помогавшая строить эти государства, ориентировалась на империю Константина. Последней преемницей империи Константина стала Российская империя, павшая в 1917 году.
В наше время вопрос об отношении к государственной власти и светской культуре снова является важнейшим во всех христианских разделениях. Современная западная цивилизация Содома, хвалящаяся своей свободой, никоим образом не преемствует эпохе Константиновской свободы совести. И критики Константина зачастую считают эту «содомическую» модель церковно-государственного бытия более для себя приемлемой. Современные церкви все «родимые пятна» имперской симфонии – обмирщение и сервилизм, носят на себе в большем, чем прежде, масштабе. А отрицатели западной цивилизации Содома по большей части ориентируются на схизматические и сектантские традиции, вдохновляются идеалами даже Третьего Рейха, увы, в большей степени, нежели чем идеалом христианской церковно-государственной симфонии.
За двадцать веков в опыте церковно-государственных отношений скопилось с дюжину различных моделей: гонимое, терпимое, свободное сосуществование с христианскими, псевдохристианскими, светскими, исламскими, антихристианскими, воинственно секулярными властями. Все такие комбинации в истории представлены и достаточно хорошо известны. Принципиальный отказ христианских групп от любого общения с властью государственной тоже представлен в виде множества сектантских течений с первого по двадцать первый век. Есть что сравнивать. И если отказаться от претензии к христианской Церкви, почему она не смогла создать на земле нравственно-политический рай, если честно, положа руку на сердце, ответить, какая форма церковно-государственного сосуществования дала больший плод для Царства Божия, то вряд ли мы подберем нечто лучшее, чем Константиновская симфония (с важной оговоркой: в изводе самого Константина, а не любых его наследников). Перебирайте власть пап и протестантских королей, султанов и ханов, социалистических правительств и коммунистических диктаторов, доберитесь до содомического европарламента и взгляните на улицы современного Парижа, где забитые кюре все еще стоят в рядах демонстрантов, отстаивающих свое право называться мужчинами и женщинами. Пробегите взглядом и штундистские собрания в России, и их эволюцию за сто лет. Ищите везде христианских наставников, вполне свободных, как от сектантского безумия, так и от обмирщения, и от заискивания перед всякой государственной властью. И тогда оцените снова деятельность императора Константина и весь вал жесточайшей критики против него.