Как и в других народах, в нашем народе остатки языческих традиций держались в значительной степени за счет всяких празднеств. Праздники эти, приуроченные к памяти разных языческих богов (Купалы, Ярилы и др.), всегда сопровождались обильными трапезами, нескромными плясками, играми и представлениями скоморохов. Заканчивались они, как правило, пьянством, а нередко и кулачным боем. С этими явлениями Церковь упорно боролась веками, но в основном тщетно – настолько несокрушимою оставалась в народе эта языческая стихия.
Естественный человек, даже имея немало добрых сторон характера, всегда нетверд в добре и непостоянен. Легко отзываясь на добро, он не имеет к нему крепкой сердечной привязанности, так же легко охладевает. Не имеет он и необходимого волевого напряжения для совершения доброго дела, которое поэтому часто бросает на полпути, особенно в случае каких-либо препятствий. Эту черту «естественного» русского человека точно выразил поэт Некрасов в словах: «суждены нам порывы благие, а свершить ничего не дано». Отсюда «естественный» человек, охладевший в добре и расслабленный волей, часто попадает под чужое дурное влияние, заражается порывами уже не благими, совершает недобрые дела. Много примеров тому мы видим в нашей русской истории. Напротив, люди Святой Руси, закалившиеся в аскетическом подвиге, в крестоношении, – это цельные натуры, волевые, твердые, не шатающиеся, не двоящиеся, всегда целеустремленно подвизающиеся ради Царствия Божия и правды его. Иногда эти черты привлекают к ним «естественных» современников, которые устремляются за ними, как за своими вождями. Это эпохи духовного подъема, доблести и героизма, когда наш народ совершал великие дела. Но нередко носители идеалов Святой Руси пребывали в одиночестве, будучи оставлены своими малодушными современниками, убоявшимися подвига крестоношения и избравшими себе ложных вождей, которые льстили страстям падшего человека. Это эпохи духовного упадка и национального позора.
Все вышесказанное можно отнести к тому язычеству, которое прямо не восставало против христианства, не отвергало его, а веками сосуществовало с ним, обвиваясь вокруг него, как плющ вокруг дерева. Но в нашей истории мы встречаем, хотя и не часто, проявления и агрессивного антихристианского язычества. Прежде всего, носителями такого язычества были колдуны, волхвы, ведьмы и им подобные. Большей частью они таились в подполье и лишь иногда при благоприятных обстоятельствах выходили на поверхность истории. Так, например, летописи отмечают под 1071 годом по случаю неурожая и народного возбуждения ряд антихристианских мятежей, возглавляемых волхвами и сопровождавшихся убийством христиан. В Ростовской земле этот мятеж подавлял духовный сын пред. Феодосия Киево-Печерского воевода Ян Вышатич, в Новгороде – юный князь Глеб Святославич, вскоре убитый при загадочных обстоятельствах. Важно то, что традиции темной духовности в русской деревне и в лучшие времена до конца не исчезали. Колдуны, знахари, гадатели, наводившие и «снимавшие» «порчу», «сглаз», занимавшиеся «приворотом» и предсказанием будущей судьбы, были в русской истории всегда. Несмотря на активную борьбу с ними церкви и административные меры, принимаемые против них государством, они продолжали существовать, потому что их оккультные услуги всегда пользовались спросом. Большинство тогдашних колдунов были выходцами из финских и тюркских племен, но бесовские соблазны тайных знаний и сил находили отклик в какой-то части и русских душ. В своем «Житии» протопоп Аввакум неоднократно упоминает, как ему приходилось сталкиваться с разными колдунами и их клиентами даже в середине XVII века. Это лишний раз подчеркивает, насколько недостаточно быть христианином только «по природе» или даже «по рождению», без личной ответственности за свою жизнь, без собственных активных усилий для укрепления себя в христианстве.