Избегать войны с Германией завещал и выдающийся государственный деятель, премьер-министр России П. Столыпин, но он не дожил до начала войны. К другим подобным мнениям на этот счет не прислушались.
Кроме планов у лидеров стран, были и свои планы у генштабов европейских армий. Впереди шел Германский генштаб, доказавший свое мастерство блицкригом против Австрии (1866) и Франции (1870). Традиция Клаузевица и Мольтке была продолжена Шлиффеном, который за два десятилетия до войны составил свой знаменитый план разгрома Франции путем нового блицкрига. Кстати, Шлиффен подробно рассмотрел и возможность нанесения первого главного удара по России и пришел к выводу, что даже после первых успехов и захвата значительной территории в ней можно увязнуть, как и Наполеон.
Блицкриг с Россией заведомо не получался, а затяжная война была Германии не выгодна. Поэтому Шлиффен планировал нанести главный удар по Франции и разгромить ее главные силы за сорок дней. План был красив, но для своего осуществления требовал исполнителей высокого уровня.
Органично дополнял германский план Шлиффена план начальника австрийского генштаба Конрада фон Гетцендорфа. Пока главные германские силы были заняты на Западе, главные силы их союзников – австрийцев – должны были обрушиться на русских. Расчет Конрада строился на том, что мобилизация в России не могла быть быстрой (более 40 дней), а в Австрии ее можно было провести за 20 дней. Завершив мобилизацию скорее, австрийский полководец намеревался бить превосходящими силами подходящие из тылов русские резервы по частям. План Конрада был планом австрийского блицкрига против России. В свете таких намерений для России представляли ценность любые союзники против Австрии, прежде всего Сербия, оттягивающие на себя часть австрийских войск.
Австрийский план был добыт русской разведкой за год до войны и лег на стол русского командования. План Шлиффена был добыт французами еще раньше. Знание этих планов российским и французским руководством предопределило принятие политических решений о вступлении в войну.
В Германии после победы над Францией роль генштаба неизмеримо возросла. Мольтке-старший стал национальным героем не менее, чем политический объединитель немцев Бисмарк. Казалось, Мольтке нашел тот волшебный меч-кладенец – план блицкрига и выполняющую его германскую армию, который принесет безусловную победу Второму Рейху В результате, как отмечал Б. Шапошников, политика страны подчинилась военной стратегии, вместо нормального положения, когда политика ставит задачи стратегии. Стратегия нашла самый эффективный способ войны – блицкриг, политика шла у нее на поводу, становилась агрессивной, изыскивала поводы к агрессии и к ее оправданию. Большинство историков и современники-военные подчеркивают решающую роль германского и австрийского генштаба в развязывании Великой войны. Именно они, а не какие-то закулисные подстрекатели, реально готовили войну и руководили армиями своих стран.