— Недоразумение? — Он посмотрел на меня как на самое большое разочарование в своей жизни. Этого взгляда я и боялась. — Ты трахалась с кем-то, пока меня не было, и вот как ты называешь это — «недоразумение»?!
Я провела языком по верхней губе — она была соленой от слез.
— Все не так, как ты думаешь, — попыталась запротестовать я, хотя мой голос и звучал жалко.
Олли зло усмехнулся.
— Не надо, Чарли. Не превращай этот разговор в сраный анекдот.
Я понимала, что он обернет против меня все, чтобы я ни сказала. Ожидая Олли, я собиралась рассказать ему все, но теперь начинала пасовать.
— Как тебе удалось скрывать ребенка все это время? Где ты прячешь его?
Он все еще не понимал. Даже после того, что узнал, не мог предположить, что я могла поступить еще хуже.
Но я могла.
— Мне не пришлось этого делать, — едва слышно ответила я. Просто физически не могла смотреть ему в глаза.
— О чем ты?
— Я отдала Зака на усыновление, — одеревеневшим языком пробормотала я, прикрыв глаза, из которых вовсю текли слезы.
Оли выругался. Громко и грязно, заставив меня вздрогнуть.
— Ты отказалась от ребенка? Твою мать, Чарли, посмотри на меня! — заорал он, с трудом контролируя себя. — Ты отдала его? — повторил он, когда я выполнила его требование.
Я кивнула. Сильный спазм сдавил горло.
— Господи! — Олли завел руки за голову, беспокойно расхаживая по комнате. — Его… отец, — его лицо исказилось, — согласился на это? Он не был против?
«Отец Зака был бы только счастлив никогда не знать о нем».
Я не стала говорить этого Олли.
— Нет, он не был.
— Так выходит, лучшее, что ты могла сделать — это отдать ребенка и сбежать?
— Тогда я думала, что это то, что должна сделать.
— Нет, ты не думала! — вновь его голос повысился. — Потому что думай ты, Чарли, такой херни не случилось бы!
— Что, по-твоему, я должна была сделать?! — также начала заводится я. — Сказать тебе?! Но как, как, Олли? Ты был бы разочарован во мне!
— Я и так разочарован, Чарли! Мы с тобой обсуждаем твоего сына! Твоего, Чарли! — Он неверяще покачал головой. — Этого не должно было быть! Это должен быть наш с тобой сын!
Я прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать рыдания. Он был прав. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы так все и было. И знание, что этого никогда не произойдет, разрывало мне сердце.