— Сейчас нас будут проверят на артефакте, — шептала беловолосая
девушка рыжеволосой.
— Это зачем? Мне не говорили ни о каком артефакте.
— Из какого ты угла выползла, — вмешалась надменная аристократка
в белом платье, — всех невест проверяют на артефакте рода Вайвесов,
он древнее этих стен.
— И зачем это? — удивилась зеленоглазая рыжеволоска.
— Я точно не знаю, — смешалась беловолосая, — но говорят, что он
скажет, невинная ли девушка или нет.
— О небеса, это же и так понятно, — та, что в белом платье, судя
по ее виду, была обо всех невестах не лучшего мнения, — этот
артефакт проверяет на наличие ненависти к королевской семье. Если
пройдешь проверку, у тебя на запястье появится знак допуска на
отбор. Это сделали, чтобы сюда не могли попасть недостойные.
— А ты откуда знаешь? — зеленоглазая была неробкого десятка.
— У меня бабка была на одном таком отборе вот и рассказала. Не
думаю, что правила изменились.
— Вот бы оказаться истинной парой принца, — вдруг покраснев,
сказала молчавшая до этого девушка с разноцветными прядями. Даже ее
платье было из тех цветов, что и волосы, розовый и зеленый, такую
увидишь и не забудешь. Карие глаза испуганно посмотрели на нас, а
ручка прикрыла рот, — Ой, я что это в слух сказала?!
— Вы Масы вечно в облаках витаете, — аристократка в белом платье
все не успокаивалась, — какая истинность, драконы не видят свои
пары, иначе давно парили бы в небесах, сняв проклятие.
— Зато вы, Сомайны, лучше всех все знаете, — рыженькая фыркнула,
а я с удивлением посмотрела на надменную злючку, а ведь и правда
похожа на родственника, с которым я недавно столкнулась.
Светловолосая, с серыми пронзительными глазами, похожими на
растаявший лед. И странно, что она тут, на отборе к принцу, который
соперник брата, хотя может это стратегический ход такой.
Перепалка не переросла в ссору, наверно, только по причине, что
все невесты вошли в зал и свет во всех магических светильниках чуть
притух. Кое у кого не выдержали нервы, были слышны вскрики. Но,
оказывается, все это не просто так. От одной из дверей, которые
вели в зал, стало исходить сияние, а потом все увидели, что везли
слуги. Свет исходил от небольшого цветка, заключённого в стеклянную
сферу.
Казалось бы, простой цветочек, тонкий стебелек, белые лепестки с
мелкими капельками влаги, но почему-то мне хотелось плакать. Словно
в груди зарождалось узнавание, понимание чего-то, что все равно
ускользало от моего восприятия. Я осторожно посмотрела на других
девушек и на Насель и поняла, что я не единственная в этом зале, у
которой глаза на мокром месте. По крайней мере, Намиро тоже что-то
испытывает.