Сегодня она двигалась медленно, но он ничего не сказал, сохраняя внешнее спокойствие и терпение, по мере того, как она привязывала ремни.
– Все, – наконец сказала она. – Я думаю, мы готовы.
– Хорошо, – сказал он. – Нью-Йорк, я…
– Знаешь… – Виктория отошла к одному из мониторов. – Мы не будем снова отправлять тебя в воспоминания Томми Грэйлинга.
– Что? – Шон повернулся в кольце, чтобы видеть ее. – Почему нет?
– Теперь это нездоровая среда для тебя…
– Что вы имеете в виду? Что значит нездоровая?
Шон услышал свой голос, полный гнева и нетерпения, но сдерживаться уже было поздно.
Виктория сложила руки на груди.
– Я знаю, мы не согласны с твоим пониманием работы в Анимусе, Шон, но…
– Потому что вы не понимаете, – сказал Шон. – Вы хотите меня остановить.
– Пожалуйста, позволь мне закончить…
– Я не хочу, чтобы вы заканчивали, – сказал Шон. – Я хочу войти в воспоминания Томми Грэйлинга.
Дверь в комнату распахнулась. В комнату вошел Исайя в черном костюме – из ткани, которая, казалось, поглощала свет.
– Думаю, тебе стоит послушать доктора Бибо, Шон. И прояви к ней должное уважение.
Шон не видел директора Эйри больше недели, и внезапное появление Исайи заставило подростка прекратить свои гневные высказывания.
Исайя кивнул Виктории.
– Пожалуйста, продолжайте, доктор Бибо. Полагаю, что теперь Шон будет слушать.
Она взглянула на Шона. Он сердито смотрел на нее, но ничего не говорил.
– Я собиралась сказать, что мы предполагаем, что симуляция Грэйлинга перестала приносить пользу. Анимус предназначен не для развлечения. Мы хотели бы, чтобы ты пережил воспоминания разных предков.
– Зачем? – спросил Шон.
Она посмотрела на экран своего планшета.
– Слишком рано говорить более подробно, но, мы уверены, что…
– Зачем? – снова спросил Шон.
Виктория повернулась к Исайе.
Директор рассудительно посмотрел на них.
– Мы можем сказать ему. Я думаю, что он достаточно взрослый, чтобы справиться с этим.
– Справиться с чем? – спросил Шон.
Виктория снова подняла планшет, прижимая его к груди словно щит.
– Были замечены некоторые интересные изменения в твоей неврологии. Особенно в двигательной коре.
– Моей двигательной коре? – Шон не хотел их перебивать, но ему было интересно, к чему они ведут. – Какие изменения?
– Давай объясню, – сказал Исайя. – Мы не говорим, что сможем вернуть тебе возможность ходить на своих ногах.