Но ведь хорошо придумали! Будь на моём месте юноша или
необразованный человек, кем я был несколько лет назад, то у Панина
бы всё получилось. Тяжело не стать поклонником прусского монарха,
наблюдая за его успехами, которых действительно немало. Ведь кроме
войны и строительства дворцов, Фридрих отличился в реформе
государственного устройства и суда. При нём простой народ стал жить
богаче, а в стране распространялось верховенство закона.
Какой-нибудь немецкий барон не мог насмерть запороть своего
крестьянина, ибо сразу попадал под суд. Я беру простой пример. Но и
в более сложных вопросах король последовательно меняет державу,
облегчая жизнь людей.
Только Панин не понял, что в моих глазах он выглядит
обыкновенным предателем. Мне кажется, что для наведения порядка в
своей стране, не надо становиться агентом другой. При этом никто не
мешает русским вельможам брать всё лучшее из Европы и постепенно
распространять дома. Но тот же Никита Иванович вместо дела,
предпочитает носиться с прожектом мифической Конституции, которая в
нынешнее время не только вредна, но и опасна для страны. А если
учитывать, что граф является масоном и принадлежит к прусской ложе,
то всё выглядит гораздо хуже.
Страшно, что таких вот Паниных в России немало. Эти влиятельные
и образованные люди, вместо того чтобы приносить Родине пользу,
ослабляют её. И определить подобных врагов, якобы радеющих за
державу, крайне тяжело. Ведь они убеждены, что их дело правое и
должно принести только благо.
Чего-то я совсем разволновался. Наверное, потихоньку начинаю
мыслить по государственному и мне за державу обидно. И тут же я
мысленно улыбаюсь, с трудом сдерживая нахлынувшие чувства. Скоро
домой! А значит, я увижу родных и, конечно, Анну. Последние дни мне
всё сложнее сдерживать рвущееся наружу нетерпение. Наша разлука
слишком затянулась. Но тем радостнее будет встреча!
***
В Штеттине мы два дня дожидались корабль. Наконец, он прибыл и
встал на прикол. Ведь команде надо отдохнуть, а затем подготовиться
к плаванию. Оказывается, судно проделало долгий путь и побывало в
Стокгольме и Копенгагене. Я расстроился, но решил, что три дня
ничего не изменят.
Удивило поведение Панина, который явно расстроился и был сильно
озабочен после прочтения корреспонденции. Её доставили другим
кораблём ещё до прихода нашего. Никита Иванович надолго закрылся в
сво