Буксир стоит день, затем получает приказание покинуть канал с отменой задачи таранить. Проходит ещё день, Меньков к крейсеру не возвращается. Я на катере прошёл в канал и обнаружил, что он стоит на своём посту с прогретой машиной. Спросил Менькова, почему он здесь стоит. «Товарищ капитан 2 ранга, я всё равно протараню подводную лодку».
Пришлось категорически потребовать, чтобы Меньков приступил к своим обязанностям старшины посыльного буксира, что он сделал с большой неохотой, покидая боевой пост и бормоча: «Всё равно протараню…».
Я уже отметил, что Фёдор Иванович являлся очень способным человеком. Он одновременно окончил два факультета академии: артиллерийский и командный и ясно представлял себе характер будущей войны на море, что, видимо, мало соответствовало его личным планам и желаниям.
Челпанов поставил себе целью уйти с кораблей на берег, на преподавательское поприще. Летом он обострил свои отношения с Военным советом флота, вплоть до прямого невыполнения приказаний. Его отстранили от должности и предполагали отдать под суд. Дело до суда не дошло, и его назначили преподавателем академии.
Мне было приказано временно вступить в исполнение должности командира ОЛСа, что я и сделал. Но в августе я заболел желтухой и лежал в постели на квартире. В это время разразился десятибалльный шторм от зюйд-веста. Беспокоясь о состоянии кораблей, стоявших в просторном аванпорту Либавы, открытом для ветров и волн с моря, на первом буксире, невзирая на болезнь, я пошёл на крейсер «Киров».
Это был легкий артиллерийский крейсер с девятью 180-мм орудиями в трех башнях, спущенный на воду в 1936 году, то есть совсем новый. Прототипом ему послужили итальянские легкие скоростные крейсера, соответствующие современным техническим и военным требованиям.
Конец ознакомительного фрагмента.