Hamburg-America Line был прислан в распоряжение крейсеров с грузом угля; на пароходе прибыла также почта, взятая им в Порт-Саиде, и телеграммы из Петербурга. Весь вечер и часть ночи прошли в хлопотах.
В 9 ч вечера к нам подошел «Петербург», мы в это время готовили к отправке в Либаву «Формозу», на которую переправили англичан, матросов с «Ардовы» и наших арабов. Затем на крейсер приехал капитан «Гользации», чрезвычайно энергичный и веселый немец, по-видимому душою преданный нашему делу, и с прибытием командира «Петербурга» состоялось совещание – что предпринять дальше.
Решено было следующее: ввиду того, что угля на крейсерах еще очень много и грузиться в Красном море, где постоянно большое движение судов, неудобно, то «Гользации» было назначено через 20 дней rendez-vous в Menay bay, в Занзибаре, где мы рассчитывали быть к тому времени, а так как на «Гользации» не имелось ни карт тех местностей, ни достаточного количества воды и провизии для такого далекого пути, то пароход этот должен был вернуться в Суэц для принятия всего необходимого; чтобы не возбудить здесь подозрения своим скорым возвращением, придумано было, что капитан «Гользации» пустит слух, что, проведав от встречных пароходов о пребывании в Красном море русских крейсеров, он решил обождать несколько дней в безопасном месте. В третьем часу ночи «Формоза» и «Гользация» отделились от нас, направившись на север, а мы вместе с «Петербургом» пошли на юг.
Петербургская телеграмма>9, доставленная на крейсер «Гользацией», предписывала нам с «Петербургом» поскорее уходить из Красного моря, чтобы не попасться японскому крейсеру. Скорому прибытию последнего никто не верил, конечно. В самом деле, какой смысл был японцам отделять от своих сил крейсера – посылать один крейсер против двух наших быстроходных судов, снабженных громадным количеством угля, было бы бесполезно, – когда у них достаточно дела было и на Востоке? А кроме того, японцы вполне могли рассчитывать, что их союзница Англия наложит свое veto на наши операции, как только они будут серьезно угрожать общим интересам обеих союзных держав. Но если даже и допустить непреложность факта выхода из Японии судов для нашей поимки, то таковые, с необходимыми остановками по пути, для пополнения запасов угля, могли прибыть в Красное море не ранее как недели через 2–3, и нам совершенно ни к чему было торопиться с уходом.