Так мы оказались в Самарканде.
Вот это было Да!!!
Разве можно описать Самарканд сентября 1955 года? Мы очутились в средних веках. На ишачках среди поднимаемой тончайшей серебристой пыли ехали бабаи в чалмах и полосатых халатах, почти касаясь земли ногами – на базар или с базара, пронизанные сиянием ослепительного, белесого от своей яркости, солнца, пронизанные звучащей почти круглые сутки из огромных репродукторов страстной восточной музыкой, сливающейся с высоким голосом певца или певицы, возносящимся все выше и выше – к самому Солнцу – под ритмичные удары бубна.
Можно ли говорить о Самарканде, вспоминая овеваемые Вечностью, разрушающиеся купола гробниц Шах-и-Зинда, сверкающие своими бирюзовыми изразцами среди мира белесой пыли, покрывающей серебром деревья и золотистые стены усыпальниц с их осыпающимися надписями арабского шрифта, несущего орнаментальную тайну веков, если одновременно, в подсознании не ощущать истекающую медовой сочностью дыню, переполняющую своим соком весь рот, и не пропитываться, в то же время, запахом приготовленного над углями шашлыка прямо на улочках еврейских кварталов города?
И это каждый день! Каждый день с безоблачным небом, сегодня как вчера, серебристым светом солнца – без всяких несущихся по небу туч! Всё это каждый день!
Каждый день комплекс медресе на площади Регистан, по чистоте и благородству стиля с которым могут соперничать только некоторые старинные медресе Бухары!
Каждый день совершеннейший купол гробницы Тамерлана, мавзолея Гур-эмир, вознесший над пыльным городом свою славу, каждый день говорящие о бренности мира полуразвалины величественной Биби-ханым!
И каждый день жизни в реально-нереальном мире, где каждый день вторит дню предшествующему.
Каждый день мы впитывали своей кожей жар Солнца, запоем писали, расставив ноги своих этюдников, городские сцены, упивались соком винограда, дынь и арбузов, вкусом дымчатого шашлыка с потрясающими самаркандскими лепешками!
Бедный художник! Он жаждет передать на холсте то, что видят его глаза, но как передать трепет своего организма, всех его сосудов, пор кожи, клеток мозга, напоенных и возбужденных теплом и светом Солнца, ликующих от полноты своей радости, как передать одновременный восторг ушей, в которые вливаются беспрерывно потоки сверкающей музыки и пения: ведь он «видит» одновременно всеми этими чувствами?! Как передать все это?