На ветру развевался красный с белым и голубым флаг герцога де Куси. Едва сдерживая рвение, он улыбнулся Марку:
– Славный будет денек! Король решил нас удивить, но, полагаю, удивлен будет он сам.
Марк ухмыльнулся. Сколько времени они провели бок о бок в седле! От воспоминаний о лихих победах закипела кровь.
– Повалишь его одним ударом? Или двумя?
Ангерран надел шлем и салютовал другу, подняв руку, уже в перчатке, с тремя вытянутыми пальцами.
Марк рассмеялся в голос. Таков его товарищ де Куси, отважный рыцарь, в отличие от многих соотечественников.
Марк следил за удаляющимся другом, будто мог взглядом помочь ему победить. Он все еще относился к нему как к младшему товарищу, хотя тот давно стал храбрым воином, обладавшим всеми качествами лидера, к тому же получил титул, земли и занял подобающее положение в обществе.
В первой схватке копье де Куси попало в меч противника, во второй атаке он позволил ему слегка уколоть себя. Казалось, англичанин даже не понял, как ему это удалось. Любой опытный воин сразу бы увидел, как скромны его навыки. В третьей сшибке Ангерран провел блестящий маневр, выбил копье у рыцаря на середине арены. К ним подбежали сквайры, чтобы помочь спешиться и вручить мечи для следующего состязания. И опять де Куси сделал так, чтобы действо больше напоминало замысловатый танец. Первый удар был хорошо выверенным и позволил англичанину устоять на ногах. Второй он принял от противника, впрочем, травма была несущественной. В третьей схватке он выбил у противника меч и одержал победу.
На трибунах поднялся шум, отовсюду раздавались крики, более восторженные, чем можно было ожидать от захватчиков.
Де Куси снял шлем и широко улыбнулся. Он выполнил все, как заявлял.
– Отлично, друг мой! – приветствовал его Марк. – Хотя последний удар был слабоват.
Ангерран рассмеялся:
– Иначе я бы его убил.
Марк перевел взгляд на своего противника:
– Они оскорбили меня, выставив столь юного соперника. – Он посмотрел на развевавшийся на копье юноши платок. – Ты хотел, чтобы я произвел впечатление на женщин. Думаешь, его даме будет приятно, когда знак ее благосклонности окажется под копытами лошади?
– Ты ведь не позволишь себе забыться?
Марк вздохнул. Вероятно, все ожидают, что он выступит так же, как де Куси: достойно, чтобы не уронить честь свою и своей страны, но не блестяще, чтобы не оскорбить англичан. Так велит кодекс чести.