Полковник покрутил головой, оглядев палату, потом вздохнул.
— Короче, Макс, позвони Кольке Кузьмичёву. Он должен проследить,
чтобы ничего после аварии не пропало. Там папочка была интересная,
как раз пригодится.
— И какая?
— Расписка, — Ремезов хмыкнул и поморщился от боли. — От некоего
заключённого Эдуарда Волгина лейтенанту Тимофею Горбаню, что он
обязуется… как там было, не помню точно… короче, что будет ему
стучать на сокамерников. Ещё по первой ходке оставил, когда ни в
какие воры не метил, а просто в магазин ночью залез. Это в Новосибе
было, и Горбань тогда там работал, а Эдик там жил. Горбань постарше
его на десять лет.
— Так, — я наклонился к нему. — Ты нашёл эту расписку? Она у вас
была?
— Короче, — он закрыл глаза, будто устал, но голос заметно
оживился. — Ща, смотри, как было. Вчера утром я поехал в посёлок
Каштак. Там живёт мой старый начальник, Револьд Федотов.
— Револьд? Имя такое?
— Ну да. Он же старый пень, в двадцатые родился. Ему родители
дали такое имя, вроде как сокращение от «Революционное Движение».
Модно тогда так было детей называть. Да и не только тогда. У меня
друг есть, зовут Ренат, но назвали его так не потому, что он
татарин, а потому что сокращение от «Революция, Наука и Труд», —
Ремезов коротко засмеялся и скривился от боли. — Если не врёт,
конечно. Ладно, отвлеклись немного.
— Так и что этот Револьд?
— Он ещё НКВД успел застать, старый коммунист до мозга костей.
Настоящий чекист. Вот я к нему поехал совета спросить, он же этими
блатными всю жизнь занимался, ещё с войны. Сидит сейчас на пенсии.
Когда КГБ закрывали, он в отставку ушёл, не стал дальше
работать.
— И что, он хранил эту расписку? У себя дома? Ещё и чужую?
— Тут смотри, объясняю, чтобы было понятнее, но только между
нами.
Он покосился на дверь. Она была чуть приоткрыта, там стоял Слава
спиной к нам.
— Когда весь этот п*** с развалом начался и власть новая
появилась, — тихо сказал полковник. — Тогда сразу полезли в наши
архивы, чтобы всё рассекретить.
— Ну да, в курсе.
Ремезов затушил сигарету и хрипло откашлялся. Несколько секунд
он молчал.
— И заодно начали лезть в наши оперативные дела, узнавать, кто у
нас агенты, кто информаторы, кто с расследованиями помогал, кто
расписки давал, по любым поводам. Короче, куча людей, с нами
связанных, могли крепко влететь. Эти дела мы по ночам сжигали.