— А она будет? — спросил я.
— Конечно. Потому что гости, о которых ты наверняка знаешь, сами
руки пачкать не привыкли. Поэтому обратились к кое-кому, чтобы
подсобил.
Я молчал, ждал, скажет ли он что-нибудь ещё. Явно про Эдика и
Черепа, но вдруг есть кто-то ещё? Кто-то же действует в Чите, а это
местная братва, у Черепа и Эдика не такие длинные руки. Если бы
полковник Шелехов привёз с собой каких-нибудь особых спецов, они бы
вопрос с Ремезовым уже закрыли. Шелехов не хочет огласки и риска
для себя, всё-таки убирать коллегу — это слишком. Если всплывёт, по
головке не погладят.
Поэтому здесь Горбань, который заставляет бандитов делать всю
грязную работу. А Шелехову что, вернулся к себе в Москву, там и
сидит, ждёт, когда всё будет готово, когда это досадное препятствие
устранят.
— Полезут со всех сторон, — Витя поднёс к лицу бокал вина и
медленно вдохнул аромат носом. — А когда начнётся, присоединятся и
остальные, за компанию. А ты будешь биться, прольётся кровь. Это не
нужно никому.
— Значит, приехали московские гости и позарились на наш
комбинат. А все остальные к ним примкнули.
— Мало кто это понимает, но здесь этот завод взять проще, — он
посмотрел на меня. — Там, в Ленинграде, у хозяев комбината есть
прикрытие, есть контакты. Там огласка, там центр, там друзья и
знакомые. Есть даже целый ментовский генерал, но его влияние сюда
не распространяется, слишком далеко. Ментовская крыша работает
только в своих городах. И так уж вышло, что единственный партнёр
Вишневских, у кого здесь были знакомства, оказался за решёткой
прошлым летом, с твоей, кстати, помощью. Поэтому они работают с
тобой. Там они в безопасности, а здесь рискуют, им приходится
полагаться на того, кого знают. Иначе они остались бы там, а не
лезли сюда.
— Там тоже стреляют.
— Да, но всё реже и реже, чаще решают вопросы иначе. А здесь —
другой конец страны, здесь всё работает по-своему. Здесь свои
законы. Впрочем, и там, и здесь, силу уважают. Ладно, к делу.
Он допил второй бокал и наклонился к столу. Сейчас будет просить
акции комбината, тут к гадалке не ходи.
— Московские делают всё чужими руками, — сказал Витя. — А у меня
есть влияние на эти «руки», и мне не нужна очередная война, вроде
той, которую тогда устроили Крюков с Гошей.
— И насколько большое влияние?