В коридоре никого не было. Я двинулся налево, но почти сразу
остановился.
С той стороны будет тупик. Комнаты сестер - их у меня трое, две
младше и одна старше. Старшая замужем, живет отдельно. Потом будет
тупик…
О, у меня еще и сестры есть?.. Нет! Я один ребенок в семье!..
Ха, если эту “семью” можно так назвать… Мать ушла, когда я был
совсем ребенком. Больше я ее не видел. Отца… в общем-то тоже, с тех
самых пор, как меня отдали на обучение.
Да, точно. Именно. Интересно, вот так и сходят с ума?
Я развернулся и побрел в другую сторону.
Один шаг за раз. Шаг за шагом. Нужно сосредоточиться на
шагах.
Это помогло. Стало полегче. Боль не утихла, но так ее вполне
можно было терпеть. А еще это помогало не обращать внимания на
поток мысленных образов.
Например, как пробегал по этому коридору сотни раз. Как прятался
вон там, когда играл в прятки.
Коридор вывел меня в просторный холл. Наверх уводила лестница.
Двумя полумесяцами - направо и налево. Там, наверху, располагались
комнаты родителей, кабинет отца, мастерская матери. Матери?.. Но
она же…
Нет! Не дай этому сбить себя с толку! Не отвлекайся!
Что там еще наверху? Обеденный зал. За пятой справа колонной в
зале я сделал тайник в стене, прятал в нем…
Я едва не застонал. Боль становилась невыносимой. Но
останавливать поток воспоминаний-ассоциаций уже не получалось.
Напротив меня на первом этаже еще одно крыло, почти идентичное
тому, откуда я пришел. Иногда там оставалась родня во время
визитов. Или другие гости. Справа по центру, за лестницами, всякие
подсобные помещения. В том числе кухня.
Дверь со стороны кухни была приоткрыта. Доносился звон посуды и
чье-то пение.
Я покосился на большие парадные двери. Туда или на кухню? Я
ненадолго задумался. И направился к кухне. Через нее можно было
пройти на задний двор к пруду. А еще в отдалении был лес…
Но суть не в том. Мне нужны были ответы. А там явно был кто-то.
Кто-то же пел? И этому кому-то можно было задать вопросы и получить
в ответ нечто более осмысленное, чем болтовня Суня.
К кухне вел короткий коридор. Я прошел мимо кладовой, подсобки
со всяким швабрами и заглянул на кухню.
Но и так уже знал, что увижу. Я помнил расположение всех столов
и шкафов. Знал, где можно отыскать что-нибудь вкусное, пока никто
не видит. Даже образ женщины, что-то помешивающей в кастрюле на
плите был знаком до боли.