— Ну все-все, можете так дальше не смущаться. Там дальше
неинтересно, вы просто пришли к моим дверям и устроились спать на
полу. Слуги пытались проводить вас в другое место, для более
комфортного отдыха, но вы сопротивлялись и отмахивались,
удивительно чуткий сон. Чисто для справки, Мира Александровна, пить
вам нельзя. Совсем нельзя. Хотя тут, скорее всего, объем и на
пустой желудок, но все равно.
— Дед злится? — простонала я из-за ладоней, которыми закрывала
лицо. — А тетя?
—Да, никто не злится,— утешил меня главный по безопаске. — Все в
тихом шоке. От вас, стабильной, взвешенной и серьезной, такого
никто не ожидал. А пьяный дебош, кто из графских да княжеских детей
не устраивал. Вон же, все газеты пестрят: два пацаненка, устроили
конкурс— кто, кого перепьет и в результате опустошили пять питейных
заведений.
Было такое. У Хановых то ли парадокс семейный, или семейное
пробуждение такое, но у них крайне высокая устойчивость к алкоголю.
Запредельная просто. Мне б такую.
— Ну а теперь давайте поговорим серьезно, — Максим Леонидович
сел напротив.— И вы мне поведаете, что привело нас к такому
результату.
Я, передернув плечами от омерзения, начала рассказ,
остановившись на моменте открытия. И серьезно глядя на безопасника,
сказала.
— Я думаю, это была не только атака на меня, но и на других
обитательниц дома.
Максим Леонидович собрался, нахмурился и спросил.
— Так что там было, в этой коробке?
Ответить я не успела. Пронзительный вопль подкинул и меня, и
Максима Леонидовича. В малой гостиной тетя стояла на небольшой
банкетке и дрожащим пальцем указывала куда-то на пол.
—Максим, убей его! Убей!
Я никогда не слышала в ее голосе таких истеричных ноток. Да и
выглядела тетя не очень: бледная, с легкой испариной на лбу, зрачки
расширены настолько, что радужку закрывают.
— Да убей же ты его!
— Да кого убить, Александра Федоровна, —не понимал безопасник, а
я присмотрелась к тому месту, куда указывала тетя, и спустя
мгновение уже была на той же табуретке.
— Да вон же! Вон! — теперь уже и я пыталась показать, где
находится эта мерзкая тварь. — У ножки стола!
—Таракана, что ли? — Максим Леонидович наклонился к столу.
Наглая откормленная тварь, людей не боялась и премерзко шевелила
длинными усами. Господи, даже крысы лучше, чем вот это! Тетя со
мной в этом была согласна. Когда отвратительный хруст ознаменовал
его бесславную кончину, я выдохнула. Спрыгнула с табуретки и
протянула руку помочь тете спуститься. Ей в узком платье и на
высоком каблуке спуститься будет явно сложнее, чем мне — в джинсах
и кроссовках.