. Но самое удивительное, что дело этим не закончилось. В фонде Канцелярии московского генерал-губернатоpa по Секретному отделению нам удалось найти маленькое дело, относящееся к октябрю 1875 года и касающееся упомянутого 25-го тома «Истории»
>79. Исполняющий обязанности старшего инспектора типографий в Москве сообщал московскому генерал-губернатору князю Владимиру Андреевичу Долгорукову: «Имею честь донести вашему сиятельству, что сего числа вследствие распоряжения Московского цензурного комитета, основанного на телеграмме исправляющего должность начальника Главного управления по делам печати, задержан мною выпуск в свет 25-го тома “Истории России Сергея Михайловича Соловьева”, отпечатанного в Университетской типографии в количестве 2400 экземпляров. Исправляющего должность старшего инспектора типографий и т. п. заведений в Москве младший инспектор… 16 октября 1875 г.». Но не прошло и двух недель, как названный московский чиновник иформировал князя Долгорукова, «что 25-й том “Истории России С. Соловьева”, задержанный того же 16 октября по распоряжению г. исправляющего должность начальника Главного управления по делам печати, сего числа выпущен в свет. 28 октября 1875 г.».
Еще одна из известных нам копий ОР3 и КР хранится в Отделе рукописей РГБ в фонде Орловых-Давыдовых. Она, несомненно, носит поздний характер: написана во второй половине XIX или в начале XX века. Жаль, что владельцы никак не прокомментировали, откуда попал к ним этот документ, и не высказали своего отношения к нему>80.
Свидетельства
Надежным доказательством существования ОР3 было бы свидетельство еще какого-либо лица, его видевшего. Таким человеком называют княгиню Е.Р. Дашкову. Насколько нам известно, это мнение впервые высказал А.И. Герцен в статье, ей посвященной и появившейся в 1857 году в 3-й книге «Полярной звезды». Основывая свое мнение на «Записках» Дашковой, Герцен утверждал, что Екатерина II показывала ей это письмо.
Здесь придется сделать небольшое отступление от свидетельства Дашковой и завершить линию свидетельств, связанную с именем Герцена. Не вызывает сомнения, что издатель «Полярной звезды» не знал о существовании комментария Ростопчина. В упомянутой статье о Дашковой он пишет: «Я слыхал о содержании этого письма от достоверного человека, который сам его читал; оно в этом роде: “Матушка императрица, как тебе сказать, что мы наделали, такая случилась беда, заехали мы к твоему супругу и выпили с ним вина; ты знаешь, каков он бывает хмельной, слово за слово, он нас так разобидел, что дело дошло до драки. Глядим – а он упал мертвый. Что делать – возьми наши головы, если хочешь, или, милосердная матушка, подумай, что дела не воротишь, и отпусти вину нашу”». К этому тексту Герцен сделал небольшое примечание: «Таков смысл письма, за слова я не отвечаю, я его повторил через долгое время по памяти»