– Приехали, – сообщил он, когда припарковался возле нашего подъезда.
– Это место нашего соседа налоговика, – машинально буркнула я.
Мне вовсе не хотелось лишний раз говорить с Эльгизом, но я боялась, что если не предупрежу его об этом, то вину за последствия он в итоге навесит на меня. А мне только еще долга за его машину не хватало, которую этот самый налоговик вполне мог испортить.
– И че? – фыркнул Эльгиз. – Ты его сторожевая собачонка? Следишь, чтобы его место никто не занял?
Я непонимающе взглянула на мужчину, но тут же опустила глаза.
Почему он так со мной обращается? С каждым разом меня это ранило все больнее.
– Просто... один раз, когда кто-то припарковался на его место, то на его машину сверху упал молоток, – тихо ответила я. – Виновного так и не нашли, но не трудно догадаться кто это сделал.
– Даже так? – усмехнулся Эльгиз. – Что ж, я рискну. И пусть рискнет твой сосед уголовник.
– Налоговик, – поправила я.
– Знаешь, грань там очень тонкая, – жестоко улыбнулся он. – Сегодня налоговик, завтра уголовник. Короче, закрыли тему, и слушай сюда.
Он взял меня за подбородок и грубо развернул лицом к себе.
– Сделаешь один неправильный шаг, и очень пожалеешь, – предупредил он. – Если попробуешь вякнуть в подъезде, то я выпорю тебя этим ремнем, – он показал мне свой ремень из грубой кожи и тяжелой пряжкой. – Уяснила?
Я испуганно закивала, забыв как дышать.
– А если ты совсем на голову отбитая и попытаешься сбежать, – он до боли стиснул мне подбородок, – то больше никогда не покинешь стен своей комнаты. Своей комнаты в моем доме – это важное уточнение. Зато я к тебе будут заходить очень часто.
Я вся побелела от его угроз.
Зачем же он будет ко мне заходить в таком случае?
– Ясно? Или для тебя – особо одаренной нужно еще раз повторить?! – он повысил голос, а у меня снова задрожал подбородок.
Какой же он страшный и жуткий! За что мне все это?! Что плохого я сделала в жизни?
– Не реви, – он смягчился. – Если ты будешь послушной девочкой, то ничего плохого ты от меня не увидишь. Скорее наоборот – я регулярно буду тебя поощрять. Поняла?
Вся белая от страха я вновь кивнула, а Эльгиз наконец отпустил меня.
– Иди, – приказал он. – Я за тобой.
Я сглотнула страх, и дрожащей рукой открыла дверь. Затем ватными ногами шагнула на улицу. Мне было так страшно, что, казалось, я сейчас грохнусь в обморок. И страшно мне было не от того, что я буду жить с Эльгизом. А от того, что я собиралась сделать, чтобы не жить с ним.