Визит психиатра еще больше вывел меня из строя. Я не спала всю ночь – боялась, что Эльгиз ко мне зайдет. Более того, я всю ночь просидела в ванной, так как снаружи у двери в ванную не было замка, и я надеялась что хотя бы так Эльгиз ко мне не зайдет.
Но он явно хотел меня измучить. Довести до сумасшествия. Или до еще чего похуже.
Я понимала, что, возможно, он вообще ничего такого не планировал, и просто провел ночь с моей мамой.
Зачем ему мелкая агрессивная падчерица, когда есть ее игривая опытная и на все согласная мама? Глупо ведь ломиться в закрытую дверь, когда соседняя открыта настежь, еще и украшена призывными фонариками!
В общем, я временами думала, что у меня реально уже проблемы с головой, и я сама утрирую ситуацию, а потом мне снова становилось очень страшно и я ничего не могла с собой поделать.
Кроме того меня убивала мысль, что я теперь не могу выйти из этой комнаты. Меня в универе уже готовят, наверное, к отчислению, а я никак не могу даже побороться за пересдачи. Я даже не могу добыть материал для переподготовки!
Моя жизнь рушилась на глазах, и виноват в этом был только Эльгиз! И даже если он и не собирался вламываться ко мне ночью, то он все равно всего за сутки довел меня до ручки. Хотя мне и так не много надо было, чтобы до этого дойти.
Естественно, перед психиатром я уже предстала практически с истерикой и с нервным срывом. Я плакала и падала перед ним на колени. Я просила его о помощи, а он наверное подумал, что Эльгиз прав, и я действительно глубоко не в себе.
Теперь меня никогда отсюда не выпустят...
В этот момент в дверь постучали, и я подумала что это вернулся врач. Может он все-таки смог мне помочь? Хоть как-нибудь? К тому же Эльгиз точно бы стучать не стал – он бы просто вошел. А уж мама вряд ли когда-нибудь вообще ко мне придет.
Все еще вздрагивая от всхлипываний, я открыла, но тут же застыла на месте от страха.
На пороге стоял Эльгиз, а на его губах играла коварная ухмылка.
Меня же как будто парализовало. Я не могла пошевелиться. Где-то глубоко в душе я надеялась, что это все-таки галлюцинация. Но разум жестоко отвергал эту хрупкую надежду.
– Привет, – Эльгиз толкнул дверь вместе со мной и вошел в комнату, а затем запер нас на ключ.
Я же попятилась назад на ватных ногах к ванной. Сейчас это был мой единственный шанс на спасение.