— Действительно, — бритый дикарь бросает взгляд
на бумаги, — три месяца небольшая прибыль. Но этого мало.
Уверен, тут половину стоит продать на распродаже, освободить место,
и потом…
— ПРОДАТЬ?! Это картины! — взрываюсь.
— Предметы искусства, а не какой-нибудь ширпотреб!
— Которые ничего не стоят, — ухмыляется
Андрей, затем срывает ткань с холста.
— Это Ефимов, наш перспективный художник, —
цежу, — его пригласили работать в Европу, но он остался
с нами. Мазня? Ничего не стоит?
Сверкаю глазами в ярости. Эти неотёсанные бугаи ничего
не понимают в искусстве!
— Завтра вызову оценщика, он посмотрит этого
вашего Ефимова, — напирает Дамир, — а пока…
Он медленно направляется к двери, словно лев.
Затем одним движением запирает ее и кладёт ключ в карман брюк.
— Думаешь, мы не узнали тебя, цыпа?
— рычит, вызывая в моем теле странную реакцию.
— О чем вы? — хлопаю ресницами, прикидывая,
как смогу забрать ключ и свинтить отсюда.
— Не прикидывайся, Яра, — мурчит
Андрей, — мы весь год о тебе думали. Особенно Дамир.
— Как ты обругала меня в торговом
центре, — усмехается кроманьонец, — у меня сразу встал.
Захотелось рот твой склочный им заткнуть. Чтобы сосала
и причмокивала.
— Сказала же, животные, — судорожно перебираю
в голове один план за другим.
— И сейчас судьба снова столкнула нас.
Мы твои боссы, детка. Больше ты никуда не сбежишь.
Сглатываю. Так, ситуация не очень…
Я в подвальчике вместе с двумя дикими животными,
которые смотрят на меня, как волки на овечку.
Только вот я не овечка.
Покачивая бёдрами, подхожу к Дамиру.
Кладу ладони на его широкую мускулистую грудь.
Облизываю губы, поднимаю взгляд.
— И что же вы хотите сейчас, босс?
— мурчу.
— Вот это правильно, Яра, — рычит Дамир, кладёт
огромные ладони на мою талию.
А затем…
Ярослава
— Ярослава Альбертовна, что-то случилось? — хлопает ресницами Оленька, но я пробегаю мимо неё, запираюсь в кабинете.
Прижимаюсь спиной к двери, тяжело дышу. Касаюсь опухших зацелованных губ кончиками пальцев. Всё тело пылает от внезапного и сладкого вторжения.
Эти неандертальцы… да что они себе вообще позволяют?!
***
Глаза в глаза. Губы в губы. Границы моей игры мгновенно стираются, когда в нос ударяет по-настоящему мужской хищный аромат Дамира.
От ощущения горячих рук на талии тело тает, словно мороженка. Ненавижу себя, но ничего не могу поделать.