Короче, я тащил к себе любое сборище, где можно было найти
потенциальных партнерш для съемок эксклюзива.
На Студию я работал уже три года. Начинал оператором видеодрона.
Затем перешел в зампочлены. Так назывались дублеры трахарей,
которые замещали их в кадре, если с их причиндалами случалась
неприятность. Год назад Студия открыла новый филиал, и я, минуя
стадию трахаря, скакнул сразу в Резиденты и теперь отвечал за всю
деятельность в регионе. Выбирал баб. Работал в кадре. Следил за
техникой. Обеспечивал декорации.
Вот чем была гостиная со всеми политиками, художниками,
спектаклями и антиквариатом.
Декорацией.
Сетями, в которые я заманивал наивных дур, падких на всякую
элитарность, богемность и эксклюзивность. Причем заманивал, не
выходя из кабинета.
Гостиная была буквально нашпигована следящим оборудованием. На
утро после каждой тусовки я получал десяток фотографий и
видеороликов с подходящими по мнению нейросети девками. Выбирал
одну и отбраковывал остальных.
Дальнейшее происходило по отработанному Студией алгоритму.
За Телом (кодовое обозначение выбранной счастливицы в
официальных документах) устанавливалась круглосуточная слежка с
видеофиксацией. На основе полученных сведений о личности Тела, ее
страхах и желаниях писался сценарий будущего фильма. Нейросеть
рожала его по всем канонам драматического искусства, с неожиданными
поворотами, завязкой и кульминацией. Студия специализировалась на
эксклюзивных порнофильмах, поэтому кульминацией обычно был половой
акт. Затем аналитическая система оценивала перспективность сценария
и если одобряла, то сценарий запускался в работу. С тех пор жизнь
Тела больше не была прежней. События сыпались на ее голову одно за
другим, подталкивая к прописанной в сценарии развязке. В
сегодняшнем случае события подтолкнули гимназистку продать
девственность местному миллиардеру. То есть мне.
Это был один из моих любимых типов сценария. Он не требовал
серьезных расходов, а среди клиентов пользовался популярностью и
приносил самую большую прибыль. Каждая третья лента о дефлорации
выставлялась на аукцион, где ее цена иногда доходила до нескольких
десятков миллионов долларов. На свои увлечения толстосумы не
скупились, а эксклюзивные фильмы давно стали предметом
коллекционирования и вложения средств, как полотна авангардистов
или раритетные автомобили. Пикантности добавлял тот факт, что
простонародье о их существование даже не слышало. Взять простого
человека, изменить его судьбу, сломать, исковеркать, и все ради
того, чтобы снять фильм для единственного зрителя, — это было
по-настоящему элитарно. Иногда, просматривая сырые материалы с
приключениями, которые обрушились на голову очередного Тела, я
чувствовал себя богом. Однако быстро вспоминал, что и сценарий, и
съемка, и весь технологический процесс от шифрования видеоряда до
руководства статистами производился холодным искусственным разумом.
А я при нем был в лучшем случае подмастерьем. Мальчиком на
побегушках. Точнее, на потрахушках. Даже поза, в которой я сегодня
пердолил гимназисточку, была прописана в сценарии с пометкой
«Обязательно!» Даже изготовлением ключ-карты, без которой фильм
выглядел белым шумом, занималась генеральная нейросеть Студии.
Ключ-карта выпускалась в единственном экземпляре и передавалась
покупателю или победителю аукциона. Собственно, она и была
предметом коллекционирования, как физическое воплощение
эксклюзивности.