- Двадцать седьмая. Нам сюда, - глянув на указатель, Ольга
свернула в правое ответвление коридора.
Мимо нас, жужжа, проехал робот-уборщик, и Ольга Борисовна
заулыбалась. Меня это всегда удивляло: казалось, роботы и
интеллектуально-механические системы поднимают ей настроение так
же, как букет цветов.
Шагов через пятьдесят мы остановились у пластиковой двери с
номером 27. Я открыл ее, пропустил Ольгу в палату.
Мышкин, наверное, спал. Голова повернута набок, дыхание частое,
неглубокое. На его лбу поблескивала титановая пластина с
разноцветными изоляторами и проводами, ведущими к какому-то
неведомому мне устройству. Два провода тянулись от левого запястья
князя.
- Мне его нужно осмотреть. Хорошо, что он спит. Я сейчас выйду
на тонкий план, минут пять-семь им позанимаюсь. Если кто-то войдет,
ты отвлеки так, чтобы меня не прерывали, - попросил я Ольгу.
- Да, ваше сиятельство, - она даже отпустила мне шутливый поклон
и отошла в сторону, давая мне больше места.
Я закрыл глаза и вошел во второе внимание. Сосредоточился,
неторопливо сканируя сначала физическое тело князя, затем переходя
к его энергетическим оболочкам, отмечая входящие и исходящие
энергопотоки. С позвоночником у него действительно была серьезная
проблема. Даже не представляю, как могло так выйти, что один дротик
раздробил сразу два позвонка. Самого дротика в теле уже не было –
видимо его извлекли со стороны спины. Кроме серьезных повреждений в
физическом теле я обнаружил многочисленные разрывы энергетических
каналов. И это для меня стало непонятным. Дротик никак не мог
подобное сделать. Элиз? Может она каким-то неведомым ей самой
образом атаковала его на тонком плане одновременно с выстрелом из
остробоя. Теоретически такое могло быть, и тогда надо признать, что
«демон» чеширской баронессы – штука очень необычная и во многом
опасная.
Все, что я понял, осматривая князя, это то, что Талия не слишком
преувеличила печальное состояние своего жениха. Говорить с
целителями говорить для меня не было смысла, я и без них понимал,
что Мышкин обречен оставаться неподвижным. В лучшем случае, если
целители проведут успешные операции, то он сможет не только лежать,
но и сидеть в инвалидном кресле. А поставить на ноги может его
только чудо – прямое вмешательство Асклепия. Хотя имелось еще одно
чудо, о котором я и собирался поговорить с Мышкиным. Вернее, с
Родериком, потому как тело князя к этому имело небольшое отношение.
Я не целитель, но я – маг. Хороший маг. Наверное, лучший маг в этом
мире. И я знаю, что власть мага над собственным телом практически
безгранична. Пришло время узнать об этом Родерику. Не просто
узнать, а направить это знание себе во благо.