Еще в своем эйхосе я нашел успокаивающее и трогательное
сообщение от Элизабет:
«Демон мой, спасибо за заботу. Я очень виновата перед тобой.
Раскаиваюсь, прошу прощения. Ты желаешь оградить меня от
неприятностей, а я сама в них лезу, создавая тебе ненужные хлопоты.
Буду сидеть сегодня дома, пока ты не приедешь – так я себя
наказала».
Пока я его слушал, пискнул эйхос – пришло сообщение от
Талии:
«Елецкий, я всю ночь не спала. Это пиздец! Сейчас я у Родерика,
он только пришел в чувства. Почти не разговаривает. Мне кажется, он
просто не хочет говорить со мной. И вообще ни с кем. Мне больно,
Саш. Жесть, как больно! Целители сказали, что его невозможно
вылечить. Нарушены какие-то ебаные каналы. Говорят, его никто не
вылечит, нужно только молиться Асклепию, иначе он будет слабеть и
умрет. Я бы молилась, но эта же сука Гера специально так все
сделала, чтобы Родерику ничего не помогло! Она хочет, чтобы я
вместе с ним страдала. Саш, ты мне нужен! Давай встретимся! Я
приеду к твоему дому буду сидеть под дверью, пока ты не
появишься».
Вот еще история. Мне захотелось закурить вторую сигарету, при
всем том, что я торопился. Я открыл дверь «Гепарда», сел за руль,
вертя в пальцах коробочку «Никольских» и задумался. В том, что Гера
желает наказать Талию за ее скверные поступки, у меня имелись
большие сомнения. Величайшая вообще не склонна воспитывать кого-то
за исключением тех случаев, когда ей это выгодно самой. А значит,
было здесь что-то другое. О том, что таким образом Гера думает
добиться чего-то от меня, тоже не казалось достаточно логичным. Да,
я готов попросить за Родерика, но ведь не Герой единой.
Выведя «Гепард» со стоянки, я направился в Хамовники, к
Северному проспекту. У Элизабет я не собирался задерживаться. Лишь
хотел убедился, что с ней все в порядке. Знаю, боевая электрическая
магия иногда очень скверно сказывается на энергетических телах и
проблемы могут появиться не сразу, а через несколько часов или даже
дней. А Родерик ударил Элиз изо всех своих немалых сил. Но вроде
обошлось без заметных последствий. И ее аномалия, которую чеширская
баронесса принимала за демона, тоже не пострадала. В этом я
убедился еще вчера, когда англичанка пришла в себя и я отвозил ее
домой, перед тем как отправиться к Артемиде.
Первое, что сказала Элиз, открыв дверь было: