В Вирме купец Лягин постарался
устроить отца Иоанна наилучшим образом, но ничего у него не
получилось: священник выбрал себе в качестве жилища небольшой домик
на краю села, в котором уже три года никто не жил. Подворье
выкосили, в домике навели порядок, вычистили, вымыли, отскребли,
застелили свежим и чистым. Кое-что принесли из посуды, отец Иоанн
нашел на чердаке старые иконы, которые украшали красный угол дома,
аккуратно их оттер от грязи и пыли, установив доски в положенном
месте. Главная трудность была восстановить осыпавшийся колодец, ибо
иначе пришлось бы носить воду с соседней улицы. Но нашлись умельцы
и на это доброе дело. В лесу у Вирмы находился Крест-камень,
местная достопримечательность. В незапамятные времена, еще до
прихода христиан в эти места, кто-то высек крест на огромном
валуне. Время, дожди и ветра повредили рельеф сего символа, но пока
еще знак сей чётко просматривался. Каждое утро Иоанн приходил к
этому камню и долго молился. В вечернее время он ходил в местную
церковь и стоял службу, так и не произнеся ни слова.
В один из дней Семён Тимофеевич
проснулся от крика. «Пропал!» - кто-то кричал на купеческом
подворье. Он подскочил в холодном поту, никак не мог понять, кто
это мог пропасть и зачем его зовут. И только через несколько минут
пронзила мысль, неужели это отец Иоанн? Неужели? Наспех одевшись,
Лягин выскочил к небольшой толпе родни и работников, среди которых
выделялся высокий и худой, напоминающий жердь, Сысой Мясоедов,
сосед Иоанна Кронштадтского. По его словам, поутру он не видел,
чтобы отец Иоанн шёл в лес, к крест-камню. Обеспокоился. Ведь после
вечерни его никто более не видал. С вежеством и осторожностью
постучал в дом опального священника. И никого там не обнаружил!
Вместе с Сысоем Тимофей направился к жилищу Иоанна. Не сомневаясь,
что там никого нет. Вот и постель была заправлена, так, что было
видно: никто тут сегодня не ночевал. С лучшими следопытами купец
обследовал окрестности дома, потом окрестности села, но никаких
следов священника не обнаружил. Куда он пошёл, если пошёл, никто не
мог сказать. «Вознёсся» … стали поговаривать в народе. Купцу самому
казалось, что случилось чудо и святой Иоанн Кронштадтский вознёсся
в вышние выси. В душе его боролись два чувства: вера в чудо и в
святость отца Иоанна и неверие, неверие в то, что чудо может
произойти прямо на его глазах. Ведь не достоин он такого Божьего
знамения. И как доказать сие людям неверующим? И надо ли сие
доказывать? Душа Лягина лягалась и никак успокоиться не могла. И
новость о том, что отец Иоанн не иначе как чудом объявился у
монастыря на морском берегу принесла облегчение…