Стоило Гримбальду и Фергусу покинуть арочный
зал, как к ним подошел вооруженный стражник. На мужчине были тонкие
пластинчатые поножи и кожаная куртка. В руке короткий меч. Как и
сторож наверху, он с подозрением поглядел на него.
– Кассия нас ждет, – объяснил
Фергус.
Вор жестом велел гостям следовать за ним.
Едва они вышли в коридор, заскрипела боковая дверь. Из-за нее
появился осанистый мужчина в сиреневом дублете. Ухоженный и опрятно
одетый, он был похож на дворянина, которого в канализацию могло
занести разве что приливом. Длинные золотистые волосы были забраны
в хвост. Острые усы, словно серпы, загнуты кверху. У пояса за
изящную рукоять мужчина придерживал рапиру.
Заметив визитеров, он пожал каждому руку,
после чего отозвал стражника.
– Фергус, мой друг, рад видеть, –
произнес тот, ударив ополченца по плечу.
– Здравствуй, Арманд. Смотри, кого я
привел.
Проницательный взгляд обратился к нему.
Гримбальд кивнул и потупил взор.
– С возвращением, парень, –
одобрительно улыбаясь, молвил Арманд. – Столько времени прошло.
Молодец, что пришел! Ты здесь всегда желанный гость.
Гримбальд скупо улыбнулся, прекрасно понимая,
что с ним так говорят из вежливости. Арманд был правой рукой Кассии
и самым надежным ее помощником. Только благодаря его советам
поддворье до сих пор не было раскрыто.
– Не уверен, но слышал, что поддворье
готовится к крупному делу, – произнес Фергус, пока они шли по
коридорам.
– Ш-ш-ш, – изящно просвистел Арманд,
приложив палец к устам. – Кто это такой болтливый? Надо бы ему
язычок укоротить.
– Так... В порту слухи ходят. Вы ведь
всегда чем-то заняты, да?
– Госпожа никогда не сидит без
дела.
– Что-то серьезное?
– Она вам все объяснит, если захочет.
Следуйте за мной, друзья. Я отведу вас к вашей королеве.
Проведя гостей через лабиринт узких
коллекторов, Арманд подвел их к простой деревянной двери. Отворив
ее, вор жестом пригласил спутников внутрь, а сам
удалился.
Гримбальд первым вошел в главный зал
поддворья, некогда представлявший собой самый глубокий коллектор
готфордской канализации. Здесь в пламени масляных ламп проходили
советы и пиры, устраивались поединки и велись беседы. Взгляд его
скользил по стенам и потолку, останавливался на замурованных
сливных отверстиях, под каждым из которых висел гербовой гобелен.
Кассия иногда рассказывала ему о значении символов и предметов,
изображенных на них, но он запомнил только три, два из которых
относились к