Я вытаскиваю из
холодильника оставшееся на дне картонной упаковки, молоко – завтра сварю Коле
кашу на завтрак, забираю лоток с несколькими яйцами, начатый батон хлеба.
Вытаскиваю все приборы из розеток. Выключаю везде свет. Марк все это время
стоит рядом с сыном. Именно, что стоит. Ему даже брезгливо опускаться на этот
ужасный продавленный диван.
- Коля, одевайся. –
протягиваю я сыночку курточку. – Марк, я все собрала.
Марк кивает, отбирает у
меня дорожную сумку и молча идет вперед. Я закрываю дверь на ключ, и иду вслед
за бывшим мужем. Марк, будто крейсер, прокладывающий нам с сыном путь из пучины
бедности и нищеты в бухту нормальной жизни.
Я очень надеюсь на то,
что мы с Колей больше никогда не вернемся в этот ужас с клопами, тараканами и
алкашами.
Марк, будто светится
изнутри. Он сделан из совершенно другого теста нежели чем весь местный
контингент. От него и пахнет, иначе. И я так благодарна ему, за то, что он
пришел и забрал нас из этого ада.
Мы выходим в холодную
сентябрьскую ночь. Алкаши как всегда орут на сломанной скамейке. Мне было так
стыдно за этот неполный месяц, что мы здесь живем, что Коле приходилось слышать
весь этот ужас с утра до ночи. Коля не жаловался, он у меня мальчик скромный и
терпеливый, но все же…
Марк пикает
сигнализацией, и притаившийся огромный джип, приветственно моргает ему фарами.
Глаза Коли загораются восхищением, когда он видит джип своего отца.
- Коля, садись назад. –
Марк убирает розовый девчачий бустер своей дочери в багажник, и пристегивает
сына ремнем безопасности. – Лера, садись вперед.
Я сажусь в роскошный
кожаный салон новенького автомобиля. Панель приборов светится разноцветными
огоньками, будто новогодняя гирлянда. Пахнет дорогой кожей и парфюмом. Марк
уверенно садится за руль, включает климат-контроль. Блаженное тепло наполняет
салон. Представляю с какой гордостью здесь восседают его новая жена и дочь в
очаровательном розовом детском креслице.
- Пристегивайся. –
приказывает Марк.
Я даже немного теряюсь.
Никогда не ездила в таким машинах и чувствую себя неуклюжей бегемотихой в лавке
с посудой.
Марк видит мою
растерянность, наклоняется вперед ко мне, я вбираю запах с его пуловера, моя
голова кружится от его близости. Марк возится надо мной одно мгновение, а у
меня уже буря в душе. Ни с одним мужчиной я не ощущала подобного… Наши взгляды
с Марком на секунду встречаются. Мне хорошо и страшно одновременно. Марк
задерживается, нависая надо мной чуть больше, чем того требует закреп ремня в
крепеже, а потом возвращается на свое водительское кресло.