Нет, не все. Еще обещал на днях
заехать, посмотреть что и как. Не заехал. Видимо, вспомнил пример
двух других планет и успокоился.
Антон дядю Сашу называл догматиком,
а стоило бы еще и Пашку.
А уж его реакция на переворот в
Арканаре и вовсе впечатляюща.
Да, проморгали, — сказал он. — А может быть, это не так
уж страшно, Антон?
Да что уж там — конечно, не страшно
(да, это сарказм!). В стране произошел переворот, королевская семья
уничтожена, королевство захвачено, множество людей перебито при
явно отягчающих обстоятельствах, Арканар стал плацдармом для
дальнейшей агрессии. А догадайтесь, кто следующий?
Да Ирукан же, где ты, Пашка,
работаешь.
Почему?
Да потому что было громко объявлено,
что короля отравил Будах — свидетелей этого деяния полно! А Будах —
подданный герцога Ируканского. И, если вы помните, дон Гуг, именно
вы оного Будаха отправили в Арканар.
А Соан на закуску — дон Кондор
уже числится в списке врагов.
Впрочем, тут Пашке пришлось
проснуться, когда у дяди Саши произошел нервный срыв — помните?
Тебе надо было убрать дона Рэбу..... Убить! Похитить!
Сместить! Заточить!...
Пашка вдруг обнаруживает (как и
тогда — в детстве), что игры закончились — все всерьез. Реакция
замечательная:
Вы что, товарищи, серьезно все это?... Убить, физически
убрать... Вы что, с ума сошли?... В-вы... Вы знаете, до чего вы так
докатитесь? В-вы понимаете, до чего вы так докатитесь,
а?
"С добрым утром, Павел!" — пусть там
и вечер.
Все уже докатились, а вовсе
не только твой друг Антон и дядя Саша. Еще 22 года назад
докатились.
И когда в Эпилоге Пашка рассказывает
Анке о случившимся с Антоном и Кирой, он выглядит повзрослевшим. С
запозданием, конечно, но лучше поздно, чем никогда.
Тут не до шуток, не до легкомыслия и
какая-то мысль упорно лезет в голову, только высказанная криво:
Помнишь анизотропное шоссе?... Я теперь часто вспоминаю
это шоссе, — сказал Пашка. — Будто есть какая-то связь... Шоссе
было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел. И
наткнулся на прикованный скелет...
Да, Паша, да, назад идти нельзя, вот
только назад пошли все вы, а не один только Антон в далеком
детстве.
И причина почему нельзя —
простая.
Нельзя жить в обществе и быть от
него свободным. С людьми надо говорить на доступном им языке. А
какой язык доступен людям позднего Средневековья и раннего
Возрождения? В основном — язык силы. Ну и кем станут люди будущего
в прошлом? Ведь мораль — дитя времени, в каждом своя. И чтобы
существовать в этом мире — по какой морали они должны жить?