Из его горла вырвался хриплый отзвук, тяжелая сухая рука
собрала на пояснице подол платья, а теплое дыхание, показавшееся обжигающим,
окутало до остроты чувствительные половые губы на полностью открытой его
взгляду промежности. Он расставил ее колени шире, заставил прогнуться сильнее,
а Тайт только успела ухватиться за один из смесителей, но все равно прижалась к
зеркалу щекой со следами смазанной помады, когда он попробовал ее вожделение.
— О боги… — простонала Карина, глядя через зеркало, как
краснеет кожа на бедрах в местах, где сильнее пальцы сжимают почти белые ноги.
Его язык прошелся по влажным лепесткам ее сокровенности, лишь разводя узкий,
пульсирующий вход в лоно, и двигаясь ниже – к точке, прикосновение к которой
вызывало импульс по всему телу, до дрожи, до взрывов нервов внизу живота. Она
дышала часто и прерывисто, а он будто задался целью заставить ее кричать. Очередное
движение, и вдруг его пальцы, обхватив поперек бедер оказываются на клиторе, а
язык толчком проникает внутрь – туда, где она минуту назад ждала ощутить его
член. Зеркало запотело от очередного горячего вздоха. Она бы стонала, кричала,
но знала, как полон зал галереи за одной, не слишком прочной стеной.
— Тише… тише, — зашептала она сама себе между негромкими,
протяжными стонами, но недовольный рык вампира и его действия просили
обратного. Он брал ее языком: плотно, без понижающих градус пауз, собирая влагу
из сочащегося лона, чтобы натирать горящий огнем страсти клитор, она двигалась
навстречу, так как могла, качая бедрами в такт этих сводящих с ума движений.
Очередное мгновение, и ее наконец разрезает напополам разрушительный оргазм,
отнимающий в параличе ноги, она вскрикивает, но успевает закрыть рот своей же
ладонью. Дезсо выпивает ее наслаждение до конца, оставляя влажные поцелуи на
обеих ягодицах и задней стороне бедер, а после спускает вниз, оправляя изрядно
помятое платье.
— Так что, дорогая, я уже
перешел эту грань? — возвращая на
место бретель платья, он поцеловал ее плечо. Их отражение в зеркале было
смазанным от запотевших пятен ее горячих стонов удовольствия. В дверь туалетной
комнаты постучали. “Это Аньес, я должен быть на собрании клана”, произнес
князь, а после ушел, не оборачиваясь, оставляя Карину Тайт едва стоящей на
собственных ногах. Ей действительно стоило отдохнуть, наверняка стоило, но
когда на коммуникатор поступил звонок, планы снова пришлось менять.