Сердце пропускает удар, я уже понимаю к чему он ведет, но все еще не хочу в это верить.
- Тогда тебе стоит поторопиться и быстрее собрать свои вещи, ты можешь опоздать на самолет.
Он ведь не может отправить ее одну? Это было бы слишком жестоко с его стороны.
- Мне не к чему это делать, девочка. Твоя сестра улетает с подругой. А я остаюсь здесь. - Его пальцы скользят в мои волосы, а я вытягиваюсь как струна. Тело дрожит от каждого его прикосновения. - Должен же кто-то за тобой следить, а то смотри какие глупости начинаешь делать...
- Так дальше продолжаться не может.
Собрав последние силы в кулак, упираюсь ладонями в его грудь, с силой отталкиваю его от себя, и на моё удивление мужчина делает шаг назад. Его руки больше ко мне не прикасаются. Но от этого лучше не становится. Кожа как будто покрывается ожогами в местах, где он меня касался.
- Что именно? - В его голосе столько издевки, что я с трудом борю в себе желание его ударить.
- Я не могу вечно сидеть взаперти. Это уже нарушение прав человека. Я хочу хотя бы получить возможность выходить из дома. Мне нужен свежий воздух.
- На его лице не дергается ни один мускул и тут я решаюсь на запрещенный прием. Прикасаюсь рукой к животу и слегка его поглаживаю. - Нам нужен свежий воздух.
Вижу, как он смотрит на мой живот, его взгляд пугает, но отступать я не собираюсь. В голове зреет новый план побега. И я готова на все, чтобы воплотить его в реальность.
Манипулировать ребенком - жестко, жестоко и неправильно. Только вот есть ли у меня выбор? Габриэль не оставил мне ничего. Требовал только жесткого и безоговорочного повиновения и следования всем его правилам. А я так не могла. Задыхалась я в этой клетке.
- Ты же так уверен в том, что этот ребенок твой, — я начинаю на него напирать. Просто он загнал меня в угол, и я только и могла, что огрызаться, — неужели ты способен навредить?
— Это мой ребенок, — жестко чеканит мужчина и вижу, как его злит то, что я ему перечу. — И через несколько часов я получу тому документальное подтверждение.
-… или опровержение, — злить его мне никто не запрещал. На самом деле, это было, пожалуй, единственное из доступных мне развлечений.
На что Габриэль мне не ответил. Молча прошел к двери и распахнул ее настежь, тем самым предлагая мне выйти на улицу.