Адриан закрывает книгу, убирает её на стол, не отводя от меня своих горящих глаз:
— Не надо наклоняться, сам достану.
Он целует меня, как по сценарию. Но более порочно, чем это предполагается автором. И я совсем не Джульетта — ловлю всю страсть сполна. Теперь я не знаю, что в этом мире может быть лучше и приятнее поцелуя?
— Вот с губ моих весь грех теперь и снят, — улыбается Адриан довольно, прикрываясь словами из пьесы.
— Откуда ты знаешь слова? Ты мало был похож на романтика… До этого момента.
— Я не романтик. Просто в школе был кружок театрального, где я числился по желанию матери, и там мы разыгрывали разные цены, в том числе и Шекспира.
— О, ничего себе. Даже я не участвовала в таком - актриса их меня никакая.
— Я бросил в десятом классе — появились более занятные интересы, но слова видимо впитались в память.
— Это здорово, — восхищенно выдыхаю я и не без ноток ревности спрашиваю. – А сцену с поцелуем тоже играли? Эта девушка еще жива?
— Аха, смешно. Нет, сцену пришлось подкорректировать, - успокаивает он. - Ценз не прошла бы.
— Ясно… — протягиваю я, сминая губы, недавно «покрывшиеся грехом».
С кухни слышно, как чайник кипит и автоматически выключается.
— Черный, зеленый? – машинально спрашиваю я про чай.
— Без разницы.
Ему явно не до чая. Адриан гипнотизирует меня обволакивающим взглядом – я не в силах сопротивляться. Поддаюсь сразу, впадая в транс.
— Ладно… — сглатываю, облизывая пересохшие губы.
Он такой красивый… Голову кружит. Безумное состояние.
Мужские пальцы дотрагиваются до моей руки и нежно скользят по коже вверх к плечу.
Ох, как приятно… Нервные окончания сразу откликаются на его прикосновения.
— Я говорил, какая ты обворожительная и притягательная? – голосом, тягучим как сладкий мед запел «Ромео».
— Нет… — трепещу я.
Бархатные подушечки пальцев очерчивают ключицу и прикасаются к ним губами. Закатываю глаза и приоткрываю рот со вздохом. Если он не перестанет, я сойду с ума…
— Ангельски красивая и дьявольски сексуальная – вот ты какая, Стеша, — шепчет Адриан на ухо, поднимая второй слой мурашек на спине.
В комнате жарко – надо срочно открыть окно, иначе задохнусь. Воздуха дико не хватает. Ловлю его ртом и обрывочно выдыхаю, когда обжигающие мужские поцелуи покрывают шею, податливо склонившуюся на бок.
Лямки сарафана тоже сдаются и падают с плеч. От яркости испытываемых ощущений моя грудь вздыбилась и налилась – лиф уже давит. Ласки становятся все более напористее и откровеннее – Адриан крайне нежен и импульсивен одновременно.