— Согласен, слушай, а как это выглядит со стороны? — я прошел в
ванную, включил свет и увидел свое отражение в зеркале. — Я
разговариваю сам с собой разными голосами или ты говоришь у меня в
голове?
— Не думал об этом, — произнес с интересом голос. — Мысли
твои я читать не умею. Я слышу, лишь то, что ты говоришь вслух. А
вот моя речь транслируется напрямую у тебя в голове, то есть для
постороннего она недоступна.
Я пристально вгляделся в свое отражение, нет, все-таки в
голове.
— Понятно, значит, со стороны я выгляжу как дурачок. А как ты
купил еду и вещи? У меня же было всего пять тысяч наличными.
— Можно сказать, тебе повезло, и ты выиграл в лотерею. Я не
помню, где я раньше жил и кем был. Но кое-что я все же помню, —
подозрительно отшутился тот.
— Меня за это не посадят? — почему-то сразу пришло на ум, как
дверь квартиры штурмует спецназ, а возмущенная Клара Леопольдовна с
моим котом на руках рассказывает журналистам, каким положительным я
был мальчиком, и кто бы мог подумать...
Мотнув головой, отгоняя дурные мысли, я вернулся на кухню и,
подумав, что хуже уж не будет, решил хотя бы плотно поесть. Но на
деле, я осилил лишь тарелку солянки и пару пирожков, до шашлыка я
не дополз. Сказалось длительное недоедание.
Кое-как мне удалось вылезти из-за стола и переползти на диван,
меня жутко клонило в сон, но я боролся, как мог. И на это у меня
было несколько причин. Одна из них непонятно, как оказавшийся в
моей голове мужик. Что делал он, пока я спал, осталось для меня
загадкой. А так как тело у нас было общее, то и могло грозить мне
как минимум неприятностями и всевозможными проблемами, хотя бы в
бытовом плане.
И вроде бы он не притеснял меня пока... Вот это самое «пока»
меня и смущало, а что, если ему надоест такое соседство и найдет
способ запечатать меня раз и навсегда?
Я ходил кругами вокруг пакетов которые так остались стоять в
центре зала на полу. И все никак не решался их открыть.
— Ну же, смелее, там просто одежда. Или ты предпочитаешь
паленые кеды и джинсы, с которых сыпется труха? — подталкивал
меня голос.
— Ты чем-то напоминаешь дьявола из фильма, он вон так же
искушает. А потом заставляет нагнуть весь мир.
— Ой, только не нужно здесь пафосных речей. Можешь не
открывать, мне не принципиально, но если наше общее тело заболеет,
то это плохо скажется и на мне. А мир можешь оставить себе без
нагибаторства.