— Я не врал тебе. Ты не спрашивал, сколько прошло дней.
Вспомни, я воспользовался твоим телом, пока ты спал. И это чистая
правда, видимо, на фоне стресса это продлилось намного больше, чем
обычно. Но это мои предположения. Да и не следил я за временем. Не
до того было, — грустно вздохнул Олег.
— Допустим. А что насчёт денег? Это же из-за них меня пытались
прикончить? — перед глазами сразу всплыли рожи тех верзил, что
привязали меня к стулу.
— Не совсем... — снова ушёл он от ответа, явно не желая
развивать эту тему.
— Да ладно, ещё скажи, что просто поцарапал соседскую машину или
склеил чужую бабу! — ехидно подколол я его. Меня начинал жутко
бесить его спокойный тон, как будто у него в порядке вещей было
застревать в телах малознакомых ему людей. А потом так же в
рутинном формате делать свои дела, пока хозяин тела спит.
— Фу, молодой человек, как грубо. Вы всё-таки разговариваете
с человеком в два раза старше себя. Немедленно покиньте аудиторию,
и завтра я хочу видеть ваших родителей... — произнес некто
третий.
Повисшая немая сцена грозила потерей не только дара речи. Первым
я не досчитался сладкой ваты. От неожиданности я выронил её из
рук.
Потом так же заторможенно наклонился, по инерции пытаясь поднять
вату. Но так и завис, скособочившись внизу с вытянутой рукой,
рассматривая, как муравьи, обрадованные такому подарку, активно
растаскивают маленькие кусочки сладости на части. А я всё никак не
мог понять, что это было? На всякий случай медленно, чтобы не
привлекать внимание, из такого положения я покрутил головой по
сторонам. Но не обнаружил рядом с собой искомый объект, что
произнёс последнюю фразу. А так как кровь, прилившая к голове, да
затекшая спина давали о себе знать, я медленно вернулся на лавку и,
спрятав лицо в ладонях, тихо прихренел.
— Боже... — простонал я.
— Как человек, относящийся к сфере науки, я бы с вами
поспорил. Но если вам так легче, вы можете помолиться, я подожду, —
снисходительно снова произнес голос. — В минуты уныния каждые
обращается к своим богам.
В голове нарастал гомон, а от зудения в ушах стало щекотно,
словно я — одна из частей матрешки, причем самая маленькая, а
другие ожившие оболочки вдруг разом решили со мной поговорить.
— Тихо! — прокричал я что было сил, хлопнув себя по ушам.
Пожилая пара, прогуливавшаяся мимо лавочки, где сидел я, в ужасе
отпрянула. Старички покачали головами и осуждающе посмотрели на
меня, укорив свой размеренный шаг в противоположную сторону,
изредка оглядываясь на меня.