В глубине души, я лелеяла надежду, что союз с Мартином позволит подруге избежать депрессивных расстройств, хотя и понимала, что в какой-то мере это неизбежно. Да и о каком спокойствии может идти речь, если венценосный отец будет против такого союза? Есть, конечно, небольшая вероятность, что заслуги Мари перед короной заставят монаршье сердце дрогнуть, однако «порядочность» и «благородство» едва ли входят в список королевских достоинств.
Эти и другие мысли напрягали и не давали насладиться вкусом долгожданной победы. Нужно признаться – я скучала по своей бедовой соседке. И это было, действительно, странно, учитывая все те разы, когда я, на первых порах, пыталась подыскать блондинке замену. Не знаю, может, я слишком к ней привязалась и, подсознательно, стала считать кем-то, вроде, младшей сестры? А, может, нашла в ней частицу «семьи», которой у меня никогда не было? Кто знает…
Вообще, всё, что происходило вокруг, было, как-то, противоестественно. Я, словно бы, поменялась местами с Мари. Теперь героиней, местного разлива, стала я, а она вовсе утратила силы. Я видела, как на неё косились другие адепты, во время прогулок по территории академии, и это ужасно бесило. Я искренне не понимала, как можно быть настолько бесчувственными тварями по отношению к человеку, который ради других пожертвовал всем.
- Кира, пора спускаться на занятие, ты идёшь? – Послышался за дверью голос Рианны.
- Да, да. Иду, - Ответила я, отрываясь от печальных раздумий.
Сегодня первым уроком стояла некромантия, а значит, стоило поднапрячься и взять свои нервы под контроль. Сам предмет был достаточно сложным, а учитывая трудный характер нашего преподавателя и его «странное» отношение ко мне, стоило быть, тем более, начеку.
2. 2. Новая жизнь. Мари
Я открыла глаза в лазарете. В зрачки тут же ударил яркий солнечный свет, а виски отозвались ноющей болью.
- Мари…
У моей постели сидел Мартин. С первого взгляда я его даже не узнала. Глаза ещё видели плохо, будто бы сквозь пелену, да, к тому же, и принц как-то совсем изменился. Лицо его было опухшим, губы обветрились, а на лбу проступила глубокая складка.
- Ты так долго была в отключке… - Произнёс блондин, с едва заметной хрипотцой.
- Сколько? – Прошептала я.
- Две недели.
Я помолчала, пытаясь припомнить события, что происходили со мной до болезни. Получалось откровенно плохо. В ушах шумело, в висках разливалась противная боль, да ещё и руки двигались так, словно были чужими. Отложив свою затею на потом, я спросила снова: