Но тут из-за машины выбегает ещё один мужчина. И вот тут я начинаю кричать.
В его руках нож, а я… я ничем не могу помочь Максиму.
Из горла рвётся крик, переходящий в хриплые попытки позвать на помощь.
От страха крепко зажмуриваюсь, и отступаю, чтобы упереться спиной в припаркованный минивэн.
Слышу звуки борьбы, но глаза открыть просто страшно.
А что, если он снова из-за меня пострадает. Ведь ясно как белый день, что эти люди пришли за мной.
В какой-то момент меня кто-то скользом хватает за руку, но тут же отпускает, а потом раздаётся звук, словно удар по машине.
Ужас буквально парализует, и я всхлипываю.
Вдруг наступает тишина. Мне хоть и страшно, но теперь одна мысль: что с Максимом? Боюсь за него. Очень.
Медленно убираю руки от лица и охаю.
Макс стоит передо мной, глядя прямо в глаза.
– Вы в порядке? – спрашивает он.
На щеке новый порез.
Слёзы хлынули из глаз, и я как сумасшедшая обхватываю шею Макса. Крепко обнимаю его.
– Всё хорошо, – шепчет на ухо. – Они больше вас не потревожат.
Трясу головой, и боюсь посмотреть по сторонам.
– Марина Николаевна, прошу вас, успокойтесь, – говорит, касаясь рукой моей спины успокоительным жестом. – Всё уже закончилось.
– Как ты? – тут же вскидываю голову. – Ты не ранен?
– Нет, – качает головой.
– Ты… твои рёбра, – тут же отрываюсь от него и осматриваю.
– Давайте всё же вернёмся в машину, – говорит спокойным голосом.
Киваю, не в силах сопротивляться.
Пока едем домой стараюсь не зареветь.
Господи, снова…
– Да не волнуйтесь вы так, Марина Николаевна. Всё хорошо!
– Нужно было вызвать полицию, – говорю, и чувствую, как зубы отстукивают дробь.
– Я и вызвал.
– Тогда нужно было остаться, – говорю, глядя на Макса. – Но…
– Они сами по камерам всё увидят, а вам нужно домой, – припечатывает Макс, и я благодарна ему за настойчивость.
Вечером, когда я, сидя за столиком в гостиной пью горячий чай, в прихожей раздаётся дверной звонок.
– Я открою, – говорит Макс, и поднявшись, идёт открывать.
В последний момент я вдруг пугаюсь, что на нас снова могут напасть, но только хочу крикнуть, в гостиную входит Денис.
– Как ты? Сильно испугалась? – спрашивает, и когда я срываюсь с места, обнимает. – Ну-ну, всё хорошо.
– Это был настоящий кошмар, – говорю севшим голосом. – Они были с ножами и битами, и я… я… даже не могла ничего сделать.