- Но зачем же так рано? - всё еще не понимаю я. - Помню, мама рассказывала, что в начале двухтысячных они часто ходили в кино очень ранним утром, потому что билеты дешевле, но ты же не экономишь?
- Точно нет, - смеётся. - Но выбора нет - ностальгические сеансы только по утрам.
- Ясно. Но ты должна очень почитать Киану, чтобы идти ради него на такие жертвы.
- А ты ради кого по утрам километры на свои адидасы наматываешь? - отвечает она, прищурившись.
Я понимаю, что ее утомил мой настойчивый допрос, и отстаю, проходя в кухню.
- Не обращай внимания, - говорит мне мудрая не по годам Анна Сергеевна, загружая зерна в кофемашину. - Мы с Лелькой просто тоже вчера долго удивлялись, вот она и накрученная немного.
- Не обращаю. Мне с молоком, пожалуйста.
Она кивает и достает из холодильника коробку с однопроцентным молоком. Здесь тоже все сидят на диете, даже те, кому, как Катрине или Альбине, не помешало бы отъесться. Но Алька здесь больше не живет, как и Алена. Последняя около года назад вышла замуж, переехала в пригород и уже даже успела родить девочку, поэтому, сдав на бакалавра, ушла в академ. Так что Анечка с Алькой заканчивают этот год без нее.
В прошлом году достроилась и Лелькина квартира, и она даже активно занималась ее ремонтом и обстановкой, но в итоге переезжать не захотела - сказала, что вместе веселее. И прибираться, и готовить реже, а там все придется делать самой. Тем более их ряды существенно поредели, и квартира перестала быть коммуналкой. Ну почти.
- Ты все еще встречаешься с Никитой? - ставя передо мной прозрачную кружку, сквозь стенки которой отчетливо видны слои капучино, неожиданно спрашивает Анна.
Резко так спрашивает, будто долго думала, спрашивать или нет, и решилась.
- Д-да, - отвечаю осторожно.
- У вас все хорошо?
Садится рядом и смотрит в глаза.
- Конечно. Почему ты спрашиваешь? - я испытываю что-то похожее на испуг.
Несильный, не панический, но противный и липкий.
Ничего крамольного соседка, вроде бы, не спросила, но мне уже не нравится это направление беседы, и не нравится выражение ее лица - как у врача, сообщающего плохие новости смертельно больному человеку.
- Давно хотела тебе сказать, но как-то не хотелось тебе идиллию портить.
Она выдерживает паузу, поэтому я подталкиваю ее, хотя не уверена, что хочу знать.