Я вернулся в СССР 29 декабря,
накануне Нового года. Буквально на пару часов заглянул на свою
квартиру в Доме на Набережной. Заскочил к брату Боре, вручил ему
сувениры для него лично и для его супруг и детей. Потом помчался в
ведомство Артузова, но уже из ИНО не вернулся. Засел писать
подробный отчет, который утром следующего дня занёс Артуру. И прямо
на выходе из евойного кабинета меня под руки приняли два товарища
из ведомства товарища Кирова. Во всяком случае, мне так показалось.
Много чего ожидал, но, чтобы вот так сразу взяли в оборот, не
рассматривал даже в виде гипотезы. Потом «пока еще товарища
кольцова» перевезли на Лубянку, где я написал повторно подробный
отчет об испанских делах. Потом продублировал его еще раз, уже для
другого следователя.
Первый был старшим майором
госбезопасности, если не ошибаюсь, это звание почти что равно
армейскому полковнику[2]. Но я в этом не
уверен, в любом случае, шишка немаленькая. Крупный, солидный
мужчина с квадратным лицом, густыми бровями, массивной нижней
челюстью и тяжёлым взглядом. Второй же обычный лейтенант
госбезопасности, молодой крысёныш. Он и во внешности что-то от этих
противных созданий имеет. Отталкивающая внешность. В общем
классическая схема: злой следователь и очень злой следователь.
Поясняю: крысёныш – это очень злой. Примерно каждый третий допрос
он сопровождал аккуратным, но очень болезненным силовым
воздействием. Попросту – бил, но так, чтобы внешне следов не
оставлять. Майор физическое насилие не применял, но его тягучие
допросы долбили по мозгам не хуже бейсбольной биты (как-то раз, в
ТОЙ реальности мне неудачно так прилетело, до сих пор помню эти
непередаваемые ощущения). Короче говоря, вместо этого мозголомства,
лучше бы меня регулярно били и добили бы до закономерного
итога.
Мне стало абсолютно всё равно.
Скажете, так не бывает? Отчего же? Но и идти на поводу у следствия,
которое искало в моих действиях крамолу, я не собирался. Нет, знаю,
что при необходимости, крамолу, родимую, в моих действиях можно
обнаружить и без мелкоскопа. Мне говорили, что этот гондон-редактор
из «Правды», корректируя мои статьи, кричал, что Кольцов вражеский
агент и его надо расстрелять. Интересно, эта падла всё ещё бегает
со своим шпицем вокруг Чистых Прудов? Чтоб ему под ноги Аннушка
пролила подсолнечное масло! Острослов тупой! Тоже мне родственник
товарища Берлиоза, Воланда на его седую голову! Но как оказалось,
на все закидоны следаков, мне просто насрать. Я не видел смысла
сопротивляться, я не видел смысла в жизни вообще: знания до Сталина
я как-то донёс, что-то полезное совершил, а что мне дальше делать?
После смерти Лины мне стало всё равно. А почему не подписывал
признательные показания? А из-за своего природного упрямства. Пусть
лучше тут умучают, но ничего, собакам не скажу, и ни в чём не
признаюсь.