Надо сказать, что Куусинен, очень
ловко используя риторику самого Сталина, делая вид, что он
руководствуется его идеями, умело продвигал собственную повестку,
усиливая националистические тенденции в этой международной
организации. Никогда он и слова не говорил на людях против вождя,
всегда выглядел верным сталинцем. Но нутро гнилое никуда не
скроешь. Смогли рассмотреть. А потом началась серьёзная ревизия
всех партийных кадров. И, надо сказать, что в борьбе против
«товарища Отто» нашлось на кого опереться. В частности, у Куусинена
имелся конфликт с товарищем Рахья (точнее, там имелось даже тройка
братьев Рахья), правда, основа этого конфликта не базировалась на
идеологии, всё-таки это была борьба за власть внутри отдельной
партии. И опытный интриган Куусинен ее выиграл с разгромным счетом.
Сторонников Рахья отлучили от политической деятельности и перевели
т.с. «с понижением» на хозяйственный фронт. При этом они еще и
испытывали на себе постоянный пресс анонимных доносов, если бы
сейчас НКВД руководил Ягода, то большинство из них уже пребывали в
местах заключения или оказались бы приговорены к высшей мере
социальной защиты. Более того, чтобы упрочить свое влияние в
структурах Коминтерна Куусинен не стеснялся расправляться и со
своими ближайшими соратниками, особенно, если они в чем-то ему
противоречили.
Показательной в этом деле выглядела
история Ханны Мальм и Кулерво Ахиллеса Маннера. Маннер стоял у
истоков создания компартии Финляндии и был ее вторым руководителем
после Юрьё Сирола, с которым с тех пор отношения у него
испортились. В начале двадцатых Маннер перебрался в СССР, где у
него возникли отношения с другой финской коммунисткой – Ханной
Мальм. Ханна была женщиной энергичной и не слишком стеснительной:
она напрямую обвинила Куусинена и Сиролу в правом уклонизме, вместе
с Маннером, который стал членом Исполкома Коммунистического
Интернационала, пыталась противодействовать их влиянию. Куусинен
направил в Интернациональную контрольную комиссию Коминтерна
докладную, в которой, в свою очередь, обвинил Маннера и Мальм в
антикоммунистической деятельности. Обвинения эти, конечно же, шит
белыми нитками. Но комиссией руководил Зигмас Ионович Ангаретис,
который состоял с товарищем Отто в весьма дружественных отношениях,
подкрепляемых периодическими дорогими подарками. В тридцать пятом
году обвиненные были исключены из компартии и арестованы. В начале
тридцать шестого их дела пересмотрели, и они трудились на
хозяйственных должностях в Петрозаводске. Летом тридцать шестого
Ангаретиса взяли под стражу. Выплыло много такого, что он хотел бы
скрыть и особенно его связь с Отто Куусиненном. Кстати, с
преступную организацию с Маннером включили и Юсо Матеро,
руководителя восстания в Салла. Просто потому, что тот осмелился
критиковать Отто и покойного Сиролу (умер от естественных причин –
инфаркта в начале тридцать шестого). А Лаури Матвеевич Лентомяки
покончил жизнь самоубийством, когда его стали таскать на допросы по
делу друга – Маннера.