— Видимо, карма всё-таки существует, — пробормотал я, любуясь
чем-то отчаянно похожим не то на гигантскую креветку, не то на
рака. — Но кто же знал, что закуска к пиву попытается мстить за
всех съеденных мною сородичей?
— Ш-што-о?! — клацнув клешнями, не то просипела, не то прошипела
эта кракозябра.
— Я сказал, что из тебя получилась бы замечательная закуска к
алкоголю… Впрочем, раз ты дух, значит тебя уже употребили.
Муть перед глазами, странные ощущения и я, судя по всему,
пробиваю собой и креслом, на котором сидел, фальшстену которая
перекрывала неиспользуемый объем лунной пещеры. Автоматическая
аптечка пыталась чем-то помочь, но ракообразная хтонь продолжила
атаку, и я надеялся лишь на то, что мои, как не крути, друзья,
загасят эту тварюшку. Чем бы она ни была.
=*=
Ещё удар, затем рывок и я уже приготовился к неизбежному, к
столкновению со стеной пещеры, как всё это исчезло. Ощущение
невесомости, вкупе с буквально выдернутым из легких воздухом как бы
намекнуло, что произошло что-то непредвиденное. Но тут чья-то
мохнатая лапа прижала к моему лицу кислородную маску. Обычную
кислородную маску. Через её быстро запотевающее забрало было видно,
что вокруг нас вспух корпускулярный щит, а за ним, за щитом,
заполонив весь обзор…
— Женя, не двигайтесь. Сейчас вы находитесь на орбите Юпитера.
Точнее мы на него падаем. С момента атаки на лунную установку
прошло семьсот пять дней, — протараторил громоподобный голос моего
помощника. — Постарайтесь не двигаться и не терять сознание. Мы
должны засунуть вас в капсулу с бактой до того момента как начнём
маневрировать.
Не так страшно ранение, как то, что ранение тревожат. Мне дико
хотелось орать, но кто-то профессионально пережал горло и я мог
лишь сипеть, пускай и матерно. Хоть бы обезболивающе вкололи…
сволочи.
— Обезболивающе мы уже вкололи, и оно даже действует, — как гром
с ясного неба пророкотал голос Шема. — А горло пережал я, чтобы ты
не захлебнулся.
— Женя, пожалуйста, потерпите, — вновь резануло голосом Котея. —
Если вы не прекратите, Шему придётся держать вас во время разгона,
а значит, он останется без руки. Войдите уж в положение.
Видимо, убедившись, что я осознал сказанное, меня отпустили, а
затем начался персональный филиал ада, который, по ощущениям,
длился лет эдак сто, а то и все триста. И вот, когда я уж
окончательно сдался, пытка закончилась, и кто-то опять начал меня
тормошить.