Потянувшись, хатт на ощупь нашел блюдо с живыми пиявками с
планеты Теттхонг и с наслаждением зажевал одну из них, заедая
забавное зрелище того, как оставшийся без ног разумный пытается
отползти от зверя, оставляя за собой след из кишок.
В общем, видный криминальный деятель, а, по мнению специально
проплаченной группы подпевал ещё и политик, наслаждался выходным
днем и развлекал себя как умел. Однако вторая пиявка оказалась с
горьковатым, можно даже сказать, железным привкусом. И не успел
удивленный хатт возмутиться, как его сознание угасло и он
провалился в забытьё.
Впрочем, на этом события не закончились и, к большому удивлению
тайного наблюдателя, который с толикой безразличия смотрел на
результат трудов своих, хатт словно бы очнулся и прорычал что-то
вроде: — Гро-о-он!
Окружающим, кто хоть немного знал хаттский язык, показалось, что
у Джаббы приключился наркотический приход и он кричит немного
исковерканный клич: — Ка-а-айф!
— Ка-а-айф! — поддержали своего босса присутствующие, но гримаса
счастья хатта почему-то сменилась свистом и паром, выходящим изо
рта, а затем он и вообще надулся, став идеально круглым и взорвался
с хлопком, на манер большого воздушного шарика.
К несчастью для окружающих, хатт по своим габаритам это не
какой-то там мячик и кусками плоти всех присутствующих сбило с ног,
а кое-кто получил ранения несовместимые с жизнью. Ну а кровью хатта
забрызгало весь этот, прости господи, тронный зал. Хватило и на
пол, и на стены, даже до купола потолка что-то долетело. В общем,
фееричное зрелище даже для бывалых бандитов и наемников.
— Это какая же у него в желудке кислота, что атомные батареи
вразнос пошли? — проявив хоть какую-то заинтересованность,
наблюдатель вынул из-под стола пакет местной службы доставки и
выудил из него бутылочку терпкого напитка.
Пока неизвестный наслаждался газировкой, шестерки хатта начали
попытки изображать активность, однако сделали они это зря.
Во-первых, хатт был, прямо скажем, параноидален, поэтому
естественно, что все рабские чипы, получив сигнал о гибели хозяина,
принялись убивать своих носителей, от чего бардак и паника не
только не уменьшились, а лишь усилились.
Во-вторых, как вишенка на торте, встроенные в стены и потолок
турели обороны покинули свои гнезда и, так как Джабба был мертв,
принялись без затей расстреливать всё, что ещё двигалось. Учитывая
гибель основного охраняемого лица, автоматика даже не пыталась
разобрать, где кто, для неё все были врагами, а запасов тибанны
было достаточно, чтобы продавить защиту даже самых упакованных
наёмников.