— Выживать с тобой на Коррибане было весело, это лучшее, что
было в моей жизни… — сплевывая кровь после каждого выдоха, она
почти закончила приводить протонную боеголовку в боевое положение,
но не успела… было отчетливо видно, как хорошо знакомые «кошачьи»
лапы мешают ей провернуть ограничитель детонатора.
К счастью, точнее сожалению, запись на этом не остановилась, и я
воочию пронаблюдал за тем, что случилось дальше. Какая-то
кракозябра, на манер лицехвата обхватила голову моей подруги и
помогал этому процессу мой ненаглядный кот.
— Твою же бога душу мать! — отвернувшись, столкнулся с
растерянным взглядом кота. — Ну, спасибо тебе и за хлеб, и за
соль.
— Женя, перед тем как ты меня форматируешь, я должен сказать,
что запись сделана не сегодня, ей больше месяца. Сколько точно я не
могу понять, но то, что больше месяца это с гарантией.
Я словно не услышал его слов. Так-то я уже смирился с тем
фактом, что мы расстались, но даже после этой нашей размолвки зла я
ей не желал.
— Эта запись сделана месяц назад.
Всё ещё не осознавая слова Котея, был теперь занят тем, что
пытался переждать боль в спине. Точнее она ощущалась так, но как
подсказывал мне опыт, именно так и болит, когда сердце
прихватывает.
— Вот будет номер, если я тут сейчас загнусь, — прошипел,
навалившись на стол.
— Женя! Не смей! — суетилась почти неосязаемая версия Котея, но
его лапы проходили сквозь меня, не создавая давления. Без
локального кристалла, он был всего лишь голограммой.
** Эно Тано **
Девочка задумчиво смотрела на непривычного вида
экран-голограмму, в котором показывался зацикленный ролик с
какой-то девицей в оплавленных доспехах. Девица уверенно готовила
боеприпас к подрыву и параллельно прощалась с тем самым хмырём,
который выкупил их с матерью долги, а парочкой часов ранее вывез с
Корусанта. Впрочем, финал ролика был не тот, который ожидала
молодая тогрута. Последующее зрелище было неприятным настолько же,
насколько и неожиданным.
— Пи*дец, — буркнула девочка и поёжилась, покосившись на мать,
которая оказывала первую медицинскую помощь бессознательному телу.
Девочка вздохнула и спросила с преувеличенным цинизмом: — Ну чё,
откинулся?
— Жив, — качнула головой мать девочки, убирая сканер и тубусы с
препаратами обратно в медицинский набор, который по счастью
обнаружился в соседнем помещении среди других не менее ценных
предметов, что тривиально лежали в ячейках стеллажа. Что поразило
женщину больше всего, так это то, что в помещении, в котором было
столько дорогих вещей, не было даже тривиального замка.