Что это? Истерика?
Я смотрела на него и всё больше понимала, что подозрения и
нервное состояние мужа может быть небеспочвенно.
— Выдохни, — приказала я. — А заодно отпусти мою руку. Запястью
больно.
Но Саймон меня не послушал, продолжил стискивать до покраснения.
Пришлось воззвать к рациональной части его мозга, чтобы
предотвратить конфликт.
— Кто из лакеев приехал сюда из Нориджа?
— Никто, — ответил благоверный. Ожесточённый ненавистью взгляд
начал понемногу терять остроту.
— Есть ли у моего отца люди в Грейт-Ярмуте?
По сути, это я сейчас получала пользу от подобного допроса, но и
он тоже.
— Мне неизвестно.
— Так выясни. Заставь своих преданных людей следить за слугами
вдвойне активнее, — я пожала плечами. — У меня всё по-прежнему.
Кэтрин глаз с меня не спускает. Отлучается по
понятным нуждам. Где бы я успела заиметь роман на стороне,
отодвигая в сторону тот тезис, зачем мне вообще это надо? Сейчас
весь мой мир вращается вокруг Максимилиана.
— А Томми?
— Я не знаю где он, — грустно выдохнула и оглянулась, ища стул.
А едва нашла — с удовольствием плюхнулась.
К слову, руку мою Саймон по-прежнему не выпускал.
— Может, ещё кандалы наденешь и цепь к стене прибьёшь? —
выдохнула недовольно. Опомнившись, он наконец меня послушал.
Выпустил. Потёрла ноющее запястье.
— И вообще, чем я заслужила подобное неласковое обращение? Пошла
навстречу, разобрала половину стола, рассчитывая на вознаграждение,
а получила упрёки и обвинения?
— Скажем так, — герцог прочистил горло, — твоё поведение до сих
пор было далеко от идеала.
— Твоё не лучше, — парировала я. — Зачем было устраивать
стрельбы рядом с домом? Это назло?
Сказала просто так, не ожидая никакой реакции с его стороны, а
попала в точку.
— Так и есть. — Муж кивнул. — Ты очень скрытная и если тебя не
провоцировать, то и узнать ничего не удаётся. Поначалу-то ты вела
себя как прилипала. В любви признавалась, ходила за мной по пятам.
А уже после родов тебя словно подменили. Скрытничала, отказывала
мне в близости, после и вовсе сочла меня противным снобом. Я голову
ломал, что сделал не так? А ты, оказывается, обвела меня вокруг
пальца? Куда ты спрятала Томаса? Хочешь им шантажировать? Но ладно
только это. Зачем было врать, что он умер во время родов? Ты слёзы
лила, натуральные такие, вся красная была, страдала. Я, дурак,
поверил тебе, скорбел. Но сегодня выяснилось, будто и те слова —
ложь? Так где правда? Где мой сын, скажи!