Герцог вначале кивнул, но тотчас
добавил:
— Вечером я дам ответ.
Лис. Хитрый и изворотливый. Ладно.
Тогда и я буду не лучше. Демонстративно присела в кривом реверансе
и спешно покинула комнату, не желая видеть это чудовище ни секундой
больше.
Констебль сидел за столом, заполнял
бумаги, как вдруг коллега вошёл в комнату, ведя перед собой
зарёванную цыганку, щека её опухла, а подбитый левый глаз
заплыл.
— Что тут у вас?
— Свидетель, — буркнул полисмен,
усаживая бедняжку на стул. — Говорит, сбежала из плена. Её сторожил
коротышка с гэльским акцентом и навещал аристократ, допрашивал.
— Да таких на улице через одного.
Уронив взгляд к бумагам, констебль
продолжил начатое дело, заполнение карты происшествия по одному из
недавних дел. Как вдруг его внимание привлекло сказанное имя.
— Говорите, вы выбрались из чердачной
комнаты герцогского поместья Линдербросов?
Цыганка закивала, а глаза её
лихорадочно блеснули.
— Аза! Он убил её? Я… она была со
мной, когда меня по затылку стукнули. Сознание потеряла, а очнулась
уже в темноте с завязанными глазами!
Слюна стекала у неё по губе, а щека
выглядела ужасающе. Но пострадавшая очень старалась говорить
разборчиво.
— Вы же накажете его?..
В её глазах показались слёзы.
— Аза? — непонимающе переспросил
первый полисмен. Сняв котелок, он почесал затылок. — Где же я это
слышал?
Второй констебль оцепенело смотрел на
карточку, в которой то и дело встречалось созвучное имя «Заза». И
тоже цыганка из прибывшего в Норидж табора. Совпадение ли?
— Погоди, так это случаем не та
парочка, которая обчистила рынок? — первый полисмен озадаченно
уставился на коллегу. А цыганка упала на колени и взмолилась:
— Милые мои, не губите! Я лишь
отвлекала! Я никто и меня уже давно сочли за мёртвую, прошу…
И снова слюна брызнула из её рта, но
в этот раз с примесью крови.
— Покажи-ка её нашему коронеру, пусть
вскроет гнойник да зашьёт десну, — брезгливо бросил один другому.
Сидящий за столом, подчиняясь вышестоящему, нехотя закрыл папку и
отодвинул её на край стола. Встал.
— Так что с Азой? — Утерев слёзы
грязным рукавом, цыганка перестала всхлипывать. — Жива?
— Задушили её, а теперь уже и сожгли.
Никто из родни не объявился, чтобы забрать труп для похорон.
Пожав плечами, полисмен подошёл к
пострадавшей и нехотя подал руку, чтобы та поднялась на ноги.