Вот заместитель отдела банка столицы Страны Железа узнает,
что его жену трахал который год его региональный начальник, закусив
губу до крови читает строки о том, что его дети, не его.
Разъедающее чувство мести, отчаянья и злобы застит ему глаза. Уже
его информация, его компромат, все грязные секретики, что он знал
не только на обидчика, но и вообще на банк в целом сливаются через
свитки, подобный которому он недавно получил сам. А мужчина, сняв
со стены коллекционный танто, подарок от коллег на юбилей работы,
прячет его за пазуху и намеревается проверить его остроту на горле
супруги, сразу же как придет домой. Хлопок двери дорого
обставленного кабинета, который теперь скорее всего уже не увидит
своего хозяина.
Джонин Песка отказывался верить, что его друга
ликвидировали из-за доноса, так еще и ложного, пока он был на
миссии, а руководство состряпало красивую историю о героическом
прикрытии отступающих генинов, тело было разорванно техникой земли.
Без опознания, без погребения. Спасибо от Деревни за пятнадцать лет
верной службы. Он тоже знал техники земли и помолившись за упокой
Дайки, верного друга, от которого даже могилы не осталось,
намеревался проверить, скольких он сможет утащить за собой в
могилу, благо список лиц прилагался, как и исчерпывающие
доказательства. Вырезки из секретного архива с подписями и
печатями. Все встало на свои места.
Трясущейся рукой пожилая женщина в форме ирьенина Конохи
читала строки, читала и не верила, смахивая слезы. Ее дочь,
единственная, любимая, которой она так гордилась. Погибшая на
последней войне. Так ей сказали. На деле же девушка в ранге чунина
к сожалению слишком хорошо отбивалась, чтобы погибнуть сразу,
раненную, ее доставили в тыл противников, где после надругательств
и пыток бросили в яму. Спустя полгода военные действия были
завершены. Но разбитую калеку, как и десятки других ее Деревня
отказалась выкупать. Дальнейшая судьба Анамэ в свитке не
упоминалась, но по прикрепленному протоколу тайного собрания Совета
Конохи она узнала знакомые фамилии включая Каге и его Советников.
Предательство, грязь, жизнь ее дочери не стоила презренных бумажек.
Взглянув с нежной улыбкой на фото счастливой семьи со своего
рабочего стола выдохнув, женщина направилась на склад медикаментов.
Раз деревня не оценила верности и жертвы ее дочери, как и десятков
таких же ненужных калек, то ее мать уравновесит чаши весов. Она не
Цунаде Сенджу, но иренин А-ранга, Каге — это не просто титул, но
ответственность за своих подчиненных, ей было жаль, что Третий
почил, но его клан рядом. С улыбкой на устах она принимала один
пузырек за другим, свиток приятно оттягивал форму у сердца. Через
несколько минут в клановые ворота Сарутоби постучали, Канаме Агири
пользовалась огромным уважением в Конохе, лишь пара фраз о просьбе
личной встрече с одним из старейшин клана и женщина получила доступ
на территорию. Еще пара минут и провожатый первым упал в корчах,
смертельный газ распространялся ветром на сотни шагов по округе,
собирая обильную жатву. А в центре с умиротворенным лицом лежала
мать, сжимая в руке склянку с початым последним, в этой сложной
составной формуле, лекарством. Ведь любое лекарство может стать
ядом.