— И с кем еще мы будем воевать?
— Корея, Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Сомали, Ливия, Афганистан…
Всех я не упомню. Хотите, я вам про бойню в заливе Свиней
расскажу?
— Обязательно вас послушаю, но чуть позже, — сказал агент
Джонсон. — Сейчас давайте проясним главное. Из какого вы года?
— Из две тысячи двадцать первого, — сказал Алекс Эддисон. — Я
умер во время пандемии ковида-19. Предполагаю, что не от самого
ковида, а от последствий вакцинации, навязанной нам
фармакологическими компаниями. Но доказательств этого я
предоставить, разумеется, не могу.
— Что ж, на сегодня я услышал достаточно, — сказал агент
Джонсон. — Пойдемте, доктор.
— Эй, вы куда? — возмутился Алекс Эддисон. — Мы же только
начали… Я же вам еще о лутинге не рассказал, об институте отмены, о
том, что гомосексуализм больше не считается болезнью, женщины могут
зарабатывать больше мужчин, а презервативы можно спокойно купить в
любой аптеке…
***
Они остановились в коридоре, и агент Джонсон закурил
сигарету.
— По найденным у него водительским правам, выданным в Аризоне,
пациента зовут Линдон Форд и ему семьдесят четыре года, что вполне
соответствует его внешнему облику, — сказал доктор, глядя на агента
снизу вверх. — И он, совершенно очевидно, не черный и не боевой
вертолет «мохаве». Поэтому мне крайне интересно, что по этому
поводу думает ФБР и почему ФБР вообще этим случаем
заинтересовалось. Он не просто сумасшедший, а внедренный к нам
агент влияния коммунистов?
— К сожалению, он может оказаться ни тем, ни другим, — сказал
агент Джонсон.
— То есть, вы хотите сказать, что…
— Это абсолютно секретная информация, — сказал агент Джонсон. —
И прежде, чем мы продолжим этот разговор, вам надо будет подписать
кое-какие бумаги. А пациента этого мы у вас, разумеется,
заберем…
Люберцы.
Люберцы никогда не меняются.
На этот раз их было трое и они были постарше. Не гопники, а уже
почти братки. Одеты они были по-летнему — кроссовки, футболки,
спортивные штаны. По погоде, в общем-то, одеты.
Мне в моей осенней куртке и ботинках стало жарко уже практически
сразу же по прибытии. Поэтому, пока я окончательно не пропотел, я
начал снимать с себя куртку.
За этим занятием они меня и застукали.
— Правильно делаешь, дядя, — сказал один из братков. — Потом
сразу сюда ее кидай, уж больно мне фасон нравится.