– Лейтенант, ты чего добиваешься? – посмотрел на него генерал, – допрос веду я, а ты молчи.
– Да, дружок, молчи, а то по голове настучат, – съехидничал Влад.
Кирилл дёрнулся, но я вцепилась в него мёртвой хваткой.
– А ещё Клыков сказал, что вы Призрак. Это так?
– Я отвечать не буду, – ответил Влад, и его лицо стало каменным.
– Послушайте, вам же всё равно не отвертеться.
Влад какое-то время молчал, а потом сказал:
– Я бы хотел поговорить с вами наедине.
– Выйдете, – кивнул нам генерал – и ничего не оставалось, кроме как покинуть помещение.
– Чёрт, самое интересное! – воскликнула я. – Всё-таки Призрак он?.. Или нет, не он?..
– Если это он, то до суда не доживёт, – прошептал Кирилл.
– Даже не вздумай! – испугалась я. – Тебя же посадят.
– Не посадят. Я ему документы подделаю – и окажется в СИЗО
как насильник. Его быстро там на перо посадят: насильников
несовершеннолетних на зоне не любят.
– Не думала, что ты такой жестокий, – тихо поговорила ему в ответ.
– О чём ты говоришь? Он самого дорогого мне человека убил.
– Если это вообще он…
Мы просидели в коридоре чёрт знает сколько, и вот, наконец, Матвей Григорьевич и Влад вышли из кабинета.
– Всего хорошего, – кивнул ему Влад и ушёл.
– Вы отпустили его, – подскочил Кирилл.
– Успокойся, Бутусов, он не виноват.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно, – подтвердил генерал, – он мне всё рассказал, и я склонен ему верить.
– Но эти типы говорили...
– Эти уголовники сами ничего не поняли, путаница вышла. Идите уж, – Матвей Григорьевич кивнул нам и ушёл к себе.
– Ну вот, – вздохнула я, – пойдём домой, а то я так устала от этой суеты...
– Да? – Кирилл обнял меня за плечи. – Идём.
Утро встретило нас дождём, и я подумала, что, возможно, время повернулось вспять – сегодня не март, а ноябрь.
Сегодня у Кирилла выходной, и мы решили съездить за свадебным платьем и смокингом для торжества.
– Давно надо было это сделать, – заметил он, запивая очередной чудовищный бутерброд кофе.
Глядя на него, мне отчего-то вспомнились наши завтраки с Владом, как он приносил поднос с завтраком в комнату и будил меня, теребя шею белой розой.
Не знаю почему, но меня обрадовало сообщение о том, что Влад не виноват.
Глядя, как Кир сооружает второй бутерброд, меня затошнило, и я воскликнула: