– Там дорого.
– Я угощаю, – закинула в машину пакеты, и мы пристроились в кафе.
Я заказала кофе-глясе, сок, пирожные и стала расспрашивать. После школы Алёна, как и говорила, поступила в МГИМО, родители нашли ей жениха, дипломата, и начиналось всё хорошо, но...
Родители Алёнки умерли, а потом она поняла, что осталась без гроша в кармане. Огромная квартира на Тверской, дача – всё оказалось казённым, и Алёна на это право не имела – ей осталась только квартира бабушки, однокомнатная. Туда она и переселилась после того, как её вытолкали из прежней.
Жених, который после смерти её родителей, понял, что брак с ней не такая уж и выгодная партия, быстро исчез с горизонта и через год женился на дочери какого-то ювелира. А Алена медленно скатывалась в пропасть. Платить за обучение в престижном университете ей было нечем, ведь её держали там только благодаря её отцу, у неё же не было ни малейшего призвания к учёбе.
И из МГИМО она быстро вылетела, долго не могла найти работу и стала продавать то, что её родители копили долгие годы – картины… Но когда дело дошло до драгоценностей и посуды, она охолонула. Ну продаст она всё это, а когда закончится, то тогда что делать?
И она пошла работать на завод. Зарплата была копеечная, но там она познакомилась со Славой, молодым электриком, и решила ковать железо, пока горячо. Через два месяца они сыграли свадьбу, Алёна удочерила трёх дочек и родила двух сыновей, жизнь текла потихоньку, драгоценности, некогда скопленные родителями Алёны, у них украли. Беленькую чуть инфаркт не хватил, когда они пришли с работы и застали в квартире разгром. Фарфора не было, серебряной посуды и драгоценностей тоже. О жилье поприличнее можно было забвть… У Славы была двушка, у Алёны – однокомнатная, и, доплатив, они хотели купить комнаты четыре, поэтому продажа драгоценностей как раз решила бы дело, однако теперь они сели на мель.
– Странная штука – эта жизнь, – говорила сейчас Алёна, – не предполагала я, что так будет.
– Я не понимаю, зачем детей удочерили? – возмутилась я. – Вам бы самим как-нибудь прожить, а тут целая орава.
– Это Слава захотел, а я послушная жена, – всхлипнула Алёнка.
Я схватилась за голову, а Алёнку понесло дальше. Теперь она стала жаловаться, что с девчонками не справляется: им уже по шестнадцать, названные сёстры готовы друг другу глотки перегрызть из-за любой новой тряпки, купленной родителями. А недавно старшую, Полину, она застала у подъезда с сигаретой и пришла в неописуемую ярость. Надавала девчонке по щекам, но та в долгу не осталась – наорала на мать и убежала. Правда, отец ей потом всыпал, только дочь, похоже, ещё больше обозлилась.