Отец не любил, когда я обряжалась в одежду темных цветов. Он
утверждал, что незамужним девушкам подходит что-нибудь яркое и
светлое. У меня язык чесался напомнить, что в моем возрасте
девушками уже не зовут. Но я молчала, не желая ухудшения своего
положения.
Сейчас же отец только мазнул по мне взглядом, удостоверился, что
я выгляжу прилично, и сразу же открыл портал.
Мы вышли в уже знакомом мне месте и через несколько минут
переступали порог небольшой гостиной, в которой император, как я
узнала позже, предпочитал общаться со своими приятелями с глазу на
глаз.
Однако теперь, кроме его величества, в той же самой гостиной
находилась и Летти.
Увидев ее, я выдохнула с облегчением. Про себя, правда. Что ж,
теперь понятно, для чего я тут.
- Ваше величество, ваше высочество, - поклонился между тем
отец.
Я сразу же присела в реверансе.
- Оставь, Юрен, здесь все свои, - махнул рукой император. –
Присаживайтесь, - он кивнул на кресла.
Мы уселись. Я оказалась, как и положено по этикету, рядом с
Летти.
- Как ты знаешь, Юрен, моей дочери пора набирать свой двор. Она
решила начать с фрейлин. И просит тебя позволить Светлане стать
старшей фрейлиной, - сообщил император.
Ах, вот теперь какая должность у меня будет официально. Старшая
фрейлина ее высочества. А ничего, звучит.
Ну, мне-то все равно, кем считаться при дворе. Главное, что
показываться здесь я практически не буду.
А вот отец снова напрягся. Уж не знаю, где и как его учила
жизнь, но он мгновенно почувствовал подвох.
- Я не имею права отказать ее высочеству, - начала он, тщательно
подбирая слова, - но прежде чем согласиться, хотел бы узнать,
почему она выбрала Светлану? Вокруг довольно много других, более
достойных, девушек.
Эм… Спасибо, папочка. Приласкал.
- Вы считаете свою дочь недостойной моего внимания, ваше
сиятельство? – вкрадчиво поинтересовалась Летти. И, зная ее, я уже
понимала, что она разозлилась. Теперь отец заполучил себе врага,
причем довольно сильного. Летти, хоть и была юна, мастерски дергала
за струны души императора. Он почему-то считал, что чем-то серьезно
обидел ее. И теперь, судя по ее рассказам, всячески пытался эту
обиду изгладить. – Зачем же вы тогда представили ее ко двору?
Почему не оставили запертой в спальне, как вы любите это делать со
своими дочерьми?
Лицо отца пошло пятнами. Правда, я так и не поняла, почему. То
ли он испугался гнева принцессы, то ли ему неприятны были ее слова.
То ли он просто разозлился, что какая-то девчонка, пусть и
императорской крови, смеет ему прекословить.