-
Садись рядом, Дерзкий! – Дёрруд ухватил Сергея за руку, увлек на
сторону данов, впихнул на скамью между собой и здоровяком-нурманом
с проплешиной ожога на голове, отобрал у дана кружку и сунул
Сергею: - Выпей, Дерзкий, и рассказывай дальше. Думается мне: ты –
хитрец и самое интересное приберег напоследок.
Датское пиво (Тови не пожабился, выставил
несколько бочонков и собственных запасов) воняло кислятиной и от
того, что в нем побывали усы обожженого хирдмана, качество напитка
не улучшилось. Сергей с удовольствием выплеснул бы эту бурду, но
нельзя.
Рассказывать не хотелось. Хотелось сбросить
пропотевшую одежду, окунуться в речку, вдохнуть воздух, который не
воняет горелым жиром, потом и блевотиной.
Но
вместо этого Сергей допил пиво (хорошо хоть осталось всего на пару
глотков) и рассказал о том, как ромеи колотились о стены Самкерца,
пока хузары не вышвырнули их на ту сторону пролива.
В
финале он изобразил в лицах унижение гордого ромейского хёвдинга
(так он перевел на нурманский звание «друнгарий»), превратив сдачу
города хузарам в победу варяжской дипломатии над ромейской. Да
собственно так оно и было. Всё же просто. Кто вернулся домой с
добычей, тот и герой. А кто не вернулся… Тот тоже герой, но уже не
в этом мире.
Закончил…
И
поймал взгляд хёвдингова дяди.
Вандиль Крепкая Сеть сидел во главе стола
справа от своего племянника Тови. Не самое почетное место. Его
занял Геллир-ярл лично. Справа от ярла – Тови-хёвдинг. Слева –
ярлов кормчий Оттар Рыбак, тощий сутулый нурман почти двухметрового
роста. Этот, пожалуй, мог бы потягаться с с кем-нибудь из хускарлов
Тови. Но не остальные бойцы Геллира. И хускарлов среди них было
намного меньше, чем среди расположившихся по другую сторону
длинного стола данов.
От
Крепкой Сети Сергея отделяло только два человека, одним из которых
был Дёрруд.
И
выражение лица Вандиля Крепкой Сети Сергею не понравилось. Дан
глядел на него совсем не так, как смотрят на паренька, только что
сумевшего привлечь внимание десятков взрослых и суровых дяденек.
Дядя хёвдинга взирал на Сергея с той грустью, с которой хозяин
глядит породистого жеребчика-трехлетку, ухитрившегося сломать ногу
в первом же боевом походе.
Чуйка матерого воеводы подсказывала: хочешь
жить – беги.
Но
пришлось потерпеть. Только минут через десять Сергей выбрался из-за
стола (никто ему не препятствовал), чтобы избавиться от излишков
жидкости.